Англия под властью дома Стюартов. Т. 1 - Юм Д.
ISBN 5-89329-355-Х
Скачать (прямая ссылка):
Великую славу литературы нашего острова составлял в царствование Якова лорд Бэкон. Большая часть его трудов написана на латыни, хотя он не обладал изяществом слога ни на этом, ни на своем родном языке. Если
Приложение
129
принять в расчет разнообразие талантов, которые обнаружил Бэкон — публичный оратор, государственный деятель, остроумный собеседник, придворный, автор, философ, — то он по справедливости вызовет у нас глубокое восхищение Если же рассмотреть его лишь как писателя и философа — а именно с этой точки зрения подходим мы к нему сейчас, — то Бэкон, хотя и останется весьма значительной фигурой, все же уступит своему современнику Галилею'-1" и даже, вероятно, Кеплеру Ш2> Бэкон указал со стороны путь к истинной философии, Галилеи же не только указал его другим, но и сам по нему далеко продвинулся Англичанин был несведущ в геометрии, флорентинец возродил эту науку, добился в ней выдающихся успехов и стал первым, кто применил ее (вместе с экспериментальным методом) в естественной философии Бэкон с крайним пренебрежением отверг систему Коперника1213\ Галилей подкрепил ее новыми доказательствами, почерпнутыми как из разума, так и из чувств Слог Бэкона жесток и тяжел, его остроумие, часто блестящее, все же нередко бывает вымученным, и, кажется, именно от него пошли все эти вычурные сравнения и заумные аллегории, столь характерные для английских писателей, между тем Галилей — автор легкий, живой, приятный, хотя порой несколько многословный Однако Италия, не объединенная под общей властью и, вероятно, уже пресыщенная литературной славой, которой она обладала и в древности, и в новое время, слишком пренебрегает тон славой, которой удостоилась она, породив столь великого мужа Национальная гордость — чувство, преобладающее среди англичан, коему предаются они с великим удовольствием, — есть причина того, что всех своих знаменитых авторов, и среди прочих — Бэкона, англичане осыпают похвалами и славословиями, которые часто могут показаться чрезмерными и пристрастными Бэкон умер в 1626 году в возрасте шестидесяти пяти лет
Если читателю «Истории» Рэли достанет терпения, чтобы пробраться через дебри иудейской и раввинской учености, составляющие добрую половину книги, то, дойдя до греков и римлян, он обнаружит, что усилия его не Рыли напрасны Рэли — лучший образец того старинного слога, который так хочется возродить иным современным авторам Он был обезглавлен в 1618 году, в возрасте шестидесяти шести лет
«Историю королевы Елизаветы» Кэмдена(2141 можно счесть хорошим сочинением как по форме, так и по содержанию Она написана простым и ясным слогом, весьма редким в те времена, и с чувством уважения к истине Не будет, вероятно, преувеличением сказать, что она принадлежит к числу лучших исторических трудов, когда-либо созданных в Англии Хорошо известно, что англичане не слишком блистали в этом роде литературы Кэмден умер в 1623 году в возрасте семидесяти трех лет
Самого же короля мы упомянем последним среди английских авторов, ибо, если рассматривать Якова как писателя, то это и будет его место Можно с уверенностью утверждать, что посредственность литературных талантов Якова, вместе с решительной переменой во вкусах нации, явля-
1 Зак 363'
130
Царствование Якова I
ется одной из причин того пренебрежения к его памяти, в котором иные партийные писатели нередко доходят до крайности. Замечательно, сколь отличным от нашего было отношение древних к словесности. Из двадцати первых римских императоров, от Цезаря до Севера(2Ш, более половины были писателями, и хотя, вероятно, лишь немногие из них по-настоящему отличились на этом поприще, в похвалу им всегда отмечалось то обстоятельство, что они поддерживали литературу собственным примером. Не говоря уже о Германике и его дочери Агриппине<г|6), лицам, так близко стоявшим к трону, большинство классических авторов, чьи труды дошли до нас, занимали самое высокое положение в обществе. А поскольку всякое преимущество в человеческой жизни сопровождается каким-то неудобством, то перемену в воззрениях людей в данном вопросе можно, вероятно, объяснить открытием книгопечатания, которое сделало книги настолько распространенными, что они стали доступны даже весьма небогатым лицам.
Можно согласиться с тем, что Яков не был выдающимся автором, однако никоим образом нельзя утверждать, что он был писателем совершенно бесталанным. Всякий, кто прочтет его «ВазШсоп Оогоп* (особенно две последние книги), «Истинный закон свободных монархий», ответ кардиналу Перрону(2|Т) и почти все его речи и послания к парламенту, признает, что он обладал немалыми дарованиями. Положим, Яков писал о ведьмах и привидениях — но кто в ту эпоху отрицал реальность этих воображаемых существ? Он сочинил комментарий к Апокалипсису и доказывал, что папа — антихрист, но разве нельзя подобный же упрек адресовать знаменитому Напиру и даже Ньютону <2|8\ жившим в те времена, когда успехи познания были гораздо более значительными, чем в царствование Якова? От грубости суеверий данной эпохи можно перейти к ее невежеству, однако мы не вправе объявлять безумцем отдельного человека из-за того, что он разделял общие заблуждения своего народа, освященные видимостью религии.
