Англия под властью дома Стюартов. Т. 1 - Юм Д.
ISBN 5-89329-355-Х
Скачать (прямая ссылка):
То же самое можно сказать и о первых английских авторах, творивших в царствования Елизаветы и Якова и даже в гораздо более поздние времена. Науки и искусства, возродившись на нашем острове, облеклись в те странные одеяния, которые носили они у греков и римлян в эпоху своего упадка, К тому же, и это можно счесть великим несчастьем, английские авторы обладали гением еще до того, как появилось у них сколько-нибудь вкуса, и потому как бы освятили и узаконили своим дарованием столь любимые ими неестественные обороты. Их уродливые образы и дикие выражения проникнуты, однако, такой силой духа, что создавшей их фантазией мы восхищаемся в такой же мере, в какой порицаем недостаток здравого суждения, из-за которого они не были отвергнуты. Тщательный критический разбор писателей той эпохи вышел бы за пределы наших намерений, однако краткая характеристика самых выдающихся, представленная с той же откровенностью, с какой трактует история о королях и министрах, кажется, не будет излишней. Возможно, господству-
Приложение
127
юшие национальные предрассудки сделают первый вид беспристрастия не вполне безопасным для автора
Если рассматривать Шекспира как ЧЕЛОВЕКА, родившегося в грубую эпоху, получившего самое низкое воспитание, не просвещенного знакомством с книгами и с миром, то его можно счесть чудом; если же взглянуть на него как на ПОЭТА, который призван доставлять истинное наслаждение публике умной и тонкой, то славословия в его адрес придется сильно умерить Мы с грустью видим, что многочисленные неправильности и даже нелепости в его пьесах так часто обезображивают перемешанные с ними великолепные картины, исполненные страсти и истинного одушевления, и в то же время мы, пожалуй, еще сильнее восхищаемся этими красотами оттого, что встречаем их в окружении подобных уродств Как бы по вдохновению Шекспир нередко улавливает и передает поразительную оригинальность чувства, свойственную необыкновенным характерам, однако спокойная точность мысли не дается ему никогда. Он изобилует сильными выражениями и живописными описаниями, но тщетно стали бы мы искать у него ясности и простоты поэтического слога. Совершенное незнание им всяких законов театрального искусства есть важный изъян, но поскольку задевает он скорее зрителя, нежели читателя, то мы можем простить его с большей легкостью, чем недостаток вкуса, который так часто дает о себе знать в его произведениях и лишь временами отступает перед яркими вспышками гениальности. Несомненно, он обладал огромным и плодовитым талантом, одинаково пригодным и к трагическому, и к комическому роду, и все же именно Шекспира следует приводить в доказательство того, сколь рискованно полагать, будто эти преимущества сами по себе позволяют достичь совершенства в изящных искусствах343. И у нас может даже остаться сомнение, не преувеличиваем ли мы истинные размеры его гения, ведь уродливые и бесформенные тела часто кажутся более громадными, чем они есть на самом деле Умер он в 1616 году в возрасте пятидесяти трех лет.
Джонсон Ш) обладал всей той эрудицией, которая отсутствовала у Шекспира, но был напрочь лишен таланта, коим обладал последний. Изящества и вкуса, правильности и гармонии им обоим недоставало в равной мере. Рабский подражатель древним, Джонсон перевел скверным английским языком прекрасные фрагменты греческих и римских авторов, нисколько не приспособив их к нравам своего века и своей страны. Заслуги Джонсона совершенно померкли перед достоинства ми Шекспира, чей грубый гений восторжествовал над грубым искусством его современника. С тех пор английский театр носит на себе сильнейший отпечаток духа и стиля Шекспира, и потому английская нация слышит от всех своих соседей упреки в варварстве, от которых в противном случае могли бы ее избавить ценные произведения в других родах знания и словесности Джонсон получал от короля пенсию в сто марок, впоследствии увеличенную Карлом до ста фунтов. Умер он в 1637 году в возрасте шестидесяти трех лет
128_Царствование Якова I_
Ферфакс перевел Тассо'20*' и сделал это с изяществом, легкостью и вместе с тем точностью, дтя той эпохи воистину удивительными. Каждая строка оригинала верно предается соответствующей строкой перевода. Перевод Ариосто, выполненный Гаррингтоном(гог* также не лишен достоинств. Жаль только, что упомянутые поэты старались копировать итальянскую строфу с ее многословием и однообразием, неприятными в больших произведениях. В остальном же они, как и их предшественник Спенсер-г08), сильно способствовали тому, чтобы английский стих стал более чистым и изящным.
В сатирах Донна(20э>, если тщательно их рассмотреть, можно обнаружить кое-какие проблески мысли и искусства; их, однако, совершенно удушает и губит слог своей неуклюжей тяжеловесностью.
Если английская поэзия оставалась в ту эпоху столь необработанной и несовершенной, то можно с основанием предположить, что английская проза вызовет замечания еще более серьезные. Хотя, на первый взгляд, писать прозой легче, ибо это более естественный способ выражения, однако в действительности хорошая проза всегда оказывалась делом более трудным и встречалась реже, и едва ли в каком-либо языке существует хотя бы один пример того, чтобы проза сумела достичь известной высоты до усовершенствования поэтической речи и стихотворной техники. В царствование Якова английскую прозу сочиняли без особого почтения к правилам грамматики и с полным пренебрежением к изяществу и гармонии периода. Перегруженная латинскими цитатами и сентенциями, она ко всему прочему упорно копировала инверсии, которые в древних языках звучат сильно и красиво, однако совершенно противоречат духу английского. Я даже рискну предположить, что все неуклюжие фразы и тяжеловесные обороты, встречающиеся в старых книгах, объясняются главным образом неразвитым вкусом авторов и что разговорный язык двора Елизаветы или Якова немногим отличался от того, который слышим мы в хорошем обществе ныне. Отрывки выступлений, сохранившиеся в протоколах парламента, столь далекие по своему стилю от тщательно составленных речей, кажутся мне достаточным доказательством данного утверждения, к тому же мы располагаем многочисленными произведениями той эпохи, которые, будучи написаны лицами, не являвшимися профессиональными литераторами, сохраняют простоту и естественность тона и могут дать нам известное понятие о языке, на котором говорили светские люди. Упомяну, в частности, «Открытие» Джона Дэвиса, а также письма Трогмортона, Эссекса и Невила. «Жизнь кардинала Вулси» Кавендиша, сочинения, оставшиеся после епископа Гардинера, и письмо Анны Болейн к королю (относящиеся к более раннему периоду) почти или вовсе не отличаются от современного языка{210).
