Англия под властью дома Стюартов. Т. 1 - Юм Д.
ISBN 5-89329-355-Х
Скачать (прямая ссылка):
Мыслители, склонные к отвлеченным теориям, выдвигали тогда немало доводов против основания этих далеких колоний, предсказывая, что они, истощив население собственной метрополии, вскоре сбросят ее иго и учредят в Америке независимое правление, однако время доказало, что более основательных и справедливых взглядов держались те, кто всячески поощрял эти смелые и благородные предприятия. Благодаря мягкому правлению и сильному флоту Англия до сих пор сохраняет власть над
Приложение
125
своими колониями и способна сохранять ее еще в течение некоторого времени, А судоходство и коммерция получают от них столько выгоды, что, согласно подсчетам, более четверти английских судов используется ныне в торговле с американскими поселениями.
В старину земледелие в Англии было довольно примитивным. Столь часто упоминаемые историками резкие скачки от самых низких до самых высоких цен на зерно, а также громадные колебания его стоимости в разные годы в достаточной мере доказывают, что урожай тогда всецело зависел от погоды и что искусство еще ничего не сделало, чтобы защитить поля от ниспосылаемых небесами бедствий. При Якове важные усовершенствования были произведены в большинстве искусств, в том числе и в этом, самом полезном из всех. Книги и брошюры о сельском хозяйстве, написанные в ту эпоху, могли бы составить обширный каталог. Однако в отношении хлеба насущного страна по-прежнему зависела от чужеземцев, и хотя в наше время, несмотря на вероятный рост народонаселения, вывоз зерна составляет важную отрасль ее торговли, в тот период зерно регулярно ввозилось из Прибалтики и Франции; когда же закупки его вдруг прекращались, Англия испытывала самые тяжелые последствия. Сэр Уолтер Рэли в своих «Замечаниях» подсчитал, что на зерно тратилось до двух миллионов в год. Вывоз хлеба из Англии был разрешен лишь в пятый год царствования Елизаветы, и, как указывает Кэмден, с этого момента сельское хозяйство стало развиваться с новой силой и энергией.
Усилия, предпринятые королем Яковом, а точнее, всей нацией, для содействия торговле и промышленности, увенчались большим успехом, чем старания поощрить науки и словесность. Хотя этот век отнюдь не испытывал недостатка в выдающихся авторах, в целом тогда преобладал чрезвычайно дурной вкус, да и сам монарх был им заражен в немалой степени.
НАУКИ И ИСКУССТВА
В эпоху зарождения литературы у греков дух первых поэтов и ораторов отличался, как и следовало ожидать, изумительной простотой, которая, несмотря на сопутствующую ей порой грубоватость, столь удачно выражает подлинные движения природы и страстей, что проникнутые ею сочинения навсегда остаются драгоценными для сведущей части рода человеческого. Эффектные риторические фигуры, вычурные антитезы, неестественные образы, игра созвучиями — подобные ложные украшения не использовались древними авторами не потому, что те от них сознательно отказывались, а потому, что они едва ли приходили им на ум. Произведения их исполнены свободного и непринужденного чувства, хотя в то же время можно отметить, что посреди самой изящной простоты мысли и выражения мы порой с удивлением встречаем весьма скверные места,
126
Царствование Якова I
попавшие в текст как бы против воли автора, который не смог их отвергнуть, ибо не приобрел еще необходимой тонкости критического суждения3"-. За эти суетные прикрасы жадно хватается дурной вкус, а иногда, пожалуй, и хороший — пока не пресытится ими вполне; в модных сочинениях они множатся с каждым днем, природа и здравый смысл оказываются в опале, вымученные искусственные украшения вызывают восторг, и в конце концов совершенная порча слога и языка открывает дорогу варварству и невежеству. Отсюда — азиатская манера, так далеко уклонившаяся от афинской ясности и простоты; отсюда же — заметная у многих римских авторов риторическая мишура, от которой не вполне свободен сам Цицерон и которая столь явно преобладает у Овидия, Сенеки, Лукана, Марциала и обоих Плиниев120".
В начальный период возрождения словесности, пока вкус общества остается грубым и непросвещенным, этот ложный блеск очаровывает взоры, не оставляя места ни в поэзии, ни в красноречии для истинных красот здравой мысли и живого чувства. Господствующий дух этого времени прямо противоположен тому, который царил в древности, в эпоху возникновения искусств. Совершенно очевидно, что итальянские писатели, даже самые прославленные, не достигли надлежащей простоты мысли и слога; неестественные образы и пустая игра ума слишком явно преобладают у Петрарки, Тассо и Гварини(202). Период, в течение которого у итальянцев свободно развивалась литература, оказался столь кратким, что они едва ли могли исправить этот испорченный вкус.
Подобного упрека заслуживают и ранние французские авторы. Вуа-тюр, Бальзак и даже Корнель'203' были слишком неравнодушны к этим претенциозным украшениям, коих образы доставляли им в таком изобилии итальянцы, а также те из древних, кто менее всего отличался ясностью и простотой. И лишь совсем недавно благодаря размышлению и наблюдению у этого изящного народа наметился поворот к более естественному складу мысли и речи.
