Англия под властью дома Стюартов. Т. 1 - Юм Д.
ISBN 5-89329-355-Х
Скачать (прямая ссылка):
В то время испанским послом в Англии был Гондомар, человек, чья лесть была тем более искусной, что прикрывалась видимостью чистосердечия и прямоты, а коварная политика — тем более опасной, что таилась под личиной шутки и веселья. Он предложил в жены принцу Карлу вторую дочь испанского короля, а чтобы сделать искушение совершенно
Глава ГУ
69
непреодолимым для нуждающегося монарха, внушил тому надежду на огромные богатства, которые инфанта должна была получить в приданое. Хотя испанский двор вовсе не собирался заключать брачный договор с еретиком182, он начал с Яковом переговоры, которые ловко затягивал, посреди всех разочарований поддерживая в короле надежду на конечный успех183- А события в Германии, от которых в столь сильной степени зависела мощь Австрийского дома, давали новые мотивы для этого двуличного образа действий.
ВОССТАНИЕ В БОГЕМИИ
Единственными нациями, которые в эпоху великих перемен XVI-XVII веков удостоились высокой, хотя нередко весьма печальной чести встать на защиту своих гибнущих прав, были те, кого помимо принципов гражданской свободы одушевлял энтузиазм религиозных партий и доктрин. Кроме грозной силы постоянных армий европейские государи располагали еще и тем преимуществом, что они происходили из древних монарших династий, сохраняли старые названия своих магистратов и прежний вид гражданского управления и, внешне сообразуясь со всеми формами легальной администрации, могли постепенно и незаметно наложить иго на своих беспечных подданных. Даже немцы, разорвавшие когда-то римские цепи и возвратившие свободу человечеству, утратили теперь собственную свободу и с горечью наблюдали, как в их странах утверждается абсолютная власть монархов. В подобных обстоятельствах одно лишь религиозное рвение, пренебрегающее всеми мотивами человеческого благоразумия, могло внушить им надежу на то, что они сумеют сохранить унаследованные ими от предков вековые права и привилегии.
Во всех своих обширных владениях Австрийский дом неизменно превращал религию в предлог для захватов и посягательств. Теперь он столкнулся с противодействием, обусловленным сходным принципом; при этом католическая религия встала, как обычно, на сторону монархии, а протестантская — на сторону свободы. Чешские сословия, поднявшиеся на борьбу против императора Матвея, продолжили мятеж против его преемника Фердинанда(|25)," они потребовали соблюдения всех указов, принятых в пользу новой веры, а также восстановления своих старинных законов и обычаев. Соседние земли — Силезия, Моравия, Лужицы, Австрия и даже Венгерское королевство — приняли участие в борьбе, и вскоре Дух раздора и гражданского междоусобия охватил все эти многолюдные и воинственные провинции184.
Фердинанд II, более энергичный и способный, хотя и не столь мягкий и сдержанный, как это свойственно обычно австрийским государям, принимал решительные меры для того, чтобы отстоять свою власть; он использовал содействие тех своих подданных, которые исповедовали ста-
70
События 1619 года
рую религию, а кроме того привлек на свою сторону могущественных соседей. Все католические государи империи, и даже Саксония, самое сильное из протестантских княжеств, присоединились к нему, в его защиту выступила Польша185, и, что важнее всего, испанский монарх, полагая, что его собственные выгоды тесно связаны с интересами младшей ветви Габсбургской фамилии, готовил крупные силы в Италии и Нидерландах, а также предоставил значительные суммы для поддержки дела католической религии и императора Фердинанда.
Встревоженные этими грозными приготовлениями чешские сословия также стали искать помощи за границей; и помимо той поддержки, которую получали они от Евангелической унии в Германии, попытались установить тесные связи с более могущественными государями. В первую очередь чехи обратили свои взоры на курфюрста Пфальцского Фридриха. Они приняли в расчет, что Фридрих располагал немалыми собственными силами, а кроме того приходился зятем английскому королю и племянником — принцу Морицу{126), чья власть в Соединенных провинциях стала тогда почти абсолютной. Они надеялись, что эти государи, движимые кровным родством, а также общностью веры, примут искреннее участие в его судьбе и окажут ему всяческую поддержку. А потому они предложили Фридриху корону чешского короля (которого считали выборным монархом), и побуждаемый честолюбием молодой пфальцграф, не посоветовавшись ни с Яковом156, ни с Морицем, чьи возражения он мог предвидеть, немедленно согласился и двинул все свои войска в Богемию на выручку новым подданным.
Как только известия об этих событиях достигли Англии, все королевство загорелось желанием поскорее ввязаться в драку. Едва ли был сильнее тот энтузиазм, с которым все народы Европы устремлялись когда-то в Святую землю, дабы освободить ее от власти неверных. Англичане еще сохраняли преданность своим монархам, свою связь с пфальцграфом, женатым на дочери английского короля, считали чрезвычайно тесной и близкой, а потому, узнав, что католики воздвигли гонения и начали войну против протестантов, они решили, что это глубоко затрагивает их собственные интересы и что нейтралитет стал бы низкой изменой делу Бога и его святой религии. Ради этого дела они с радостью двинулись бы на противоположный край Европы, погрузились бы в хаос германской политики, пролили бы всю кровь и истратили бы все сокровища нации, сражаясь с Австрийским домом в том самом месте и в то самое время, где и когда он обладал огромным, почти неодолимым могуществом.
