Англия под властью дома Стюартов. Т. 1 - Юм Д.
ISBN 5-89329-355-Х
Скачать (прямая ссылка):
В противовес Вестминстерскому парламенту был создан парламент военный. Помимо совета высших офицеров, составленного по образцу па-
Глава XV
411
латы лордов, был сформирован более свободный представительный орган армии, в который каждая рота и эскадрон избирали под именем «агитаторов» по два младших офицера или рядовых35*. Таким образом получила удовлетворение всеобщая страсть к сочинению проектов воображаемых государственных устройств, столь характерная для эпохи, в то же время был изобретен удобный способ тайно поддерживать и распространять в армии дух мятежа.
Собравшись на свое первое заседание, этот грозный совет объявил, что никаких беспорядков в армии он не обнаруживает, зато находит у нее немало причин для недовольства, после чего немедленно постановил считать предложения парламента неудовлетворительными. «Парламент, — говорили члены армейского совета, — пообещал нам жалованье только за восемь недель, а это лишь малая часть тех пятидесяти шести, расчета за которые требуем мы с полным правом; никаких ясных гарантий выплаты оставшейся суммы долга мы не получили; наконец, общины объявили нас врагами государства, и если не отменить данную декларацию, то в будущем мы можем подвергнуться по этой причине судебному преследованию»357. Прежде чем дела успели зайти так далеко, Кромвель спешно отправился в Лондон для того якобы, чтобы сообщить парламенту о растущем недовольстве армии.
Парламент сделал еще одну энергичную попытку употребить власть: он постановил, что все части, не вошедшие в состав ирландской армии, подлежат немедленному роспуску на своих квартирах353. В это же время армейский совет назначил сбор всех полков, чтобы принять меры для защиты общих интересов армии. Готовясь таким образом к столкновению с парламентом, армия нанесла удар, который сразу же решил исход борьбы в ее пользу.
ДЖОЙС ЗАХВАТЫВАЕТ КОРОЛЯ
К замку Холденби прибыл отряд из пятисот кавалеристов под командой некоего Джойса, который по прежнему своему ремеслу был портным, а теперь дослужился до чина корнета и стал одним из деятельных армейских агитаторов. Не встретив сопротивления со стороны охраны, всецело ему сочувствовавшей, Джойс, вооруженный пистолетами, явился в королевские покои (3 июня) и сказал Карлу, что тот должен немедленно ехать с ним. Куда? — спросил король. — В армию, — отвечал Джойс. — По какому полномочию? Тут Джойс показал на солдат, которых он привел с собой, высоких, статных, отлично снаряженных молодцов. Ваши полномочия, — заметил Карл, улыбаясь, — написаны удивительно четкими буквами и читаются без всякого трудат. Между тем в комнату вошли парламентские комиссары; они спросили Джойса, имеются ли у него приказания от парламента. Нет. — А от главнокомандующего? — Нет. —
412
События 1647 года
Кто же уполномочил sac сюда явиться? Он ответил им то же, что и королю. — Мы напашем парламенту, чтобы узнать его волю. — Как вам будет угодно, — ответил Джойс, — но король должен ехать со мной немедленно. Сопротивление было бесполезным. Король пытался тянуть время как можно дольше, но в конце концов сел в свою карету и был благополучно доставлен в расположение армии, которая спешила на общий смотр в Трипло-Хис, близ Кембриджа. Парламент, узнав об этом событии от своих комиссаров, пришел в величайший ужас360.
Появление короля в армии стало не меньшей неожиданностью и для самого Ферфакса. О дерзком акте, который совершил Джойс, главнокомандующему не сообщили; приказы отдавались исключительно в устной форме, и теперь никто из офицеров не признавал себя их автором. Все они изображали крайнее изумление, но тут из Лондона прибыл Кромвель, истинный вдохновитель и организатор этого предприятия, и положил конец их нерешительности.
Этот смелый и искусный заговорщик вел себя в парламенте с таким изощренным лицемерием и невероятным притворством, что ему долго удавалось обманывать тех людей, которые, сами будучи большими мастерами в подобного рода интригах, должны были, казалось, относиться к другим с особой подозрительностью. Каждое известие о беспорядках в армии повергало Кромвеля в глубочайшую скорбь и негодование. Он принимался горько рыдать, оплакивал бедствия своей родины, убеждал прибегнуть для подавления мятежа к самым суровым мерам; этими неосторожными советами он, как можно было подумать, доказывал совершенную свою искренность, но в то же время еще сильнее разжигал недовольство, предполагая воспользоваться им в собственных интересах. Безграничная преданность парламенту, клялся Кромвель, призывая в свидетели небо и землю, сделала его столь ненавистным для армии, что, находясь в войсках, он подвергает свою жизнь величайшей опасности, а однажды ему лишь чудом удалось избежать смерти от рук заговорщиков, замышлявших его убить. Но получив сведения о том, что самые деятельные агитаторы и офицеры являются его верными ставленниками, парламентские вожди тайно решили, что на следующий же день, когда Кромвель придет в палату, против него будет возбуждено обвинение, а сам он будет заключен в Тауэр361. Кромвель, который в дерзких своих предприятиях нередко приближался к самому краю гибели, в нужный момент умел ловко и смело увернуться в сторону. Узнав о замыслах палаты, он поспешил в расположение армии, где был принят с восторгом и тотчас же облечен высшими командными полномочиями.
