Англия под властью дома Стюартов. Т. 1 - Юм Д.
ISBN 5-89329-355-Х
Скачать (прямая ссылка):
298
События 1641 года
1
объявив, что если король узнает о каком-либо билле, находящемся на обсуждении в любой из палат, или выскажет свое мнение по его поводу до того, как этот билль будет представлен ему на утверждение законным парламентским порядком, то подобные действия короля надлежит считать вопиющим нарушением привилегий парламента. Королю пришлось извиниться, чтобы вполне успокоить их гневм.
Здесь можно заметить, что в целом вопрос о парламентских привилегиях всегда был и до сих пор остается одной из величайших загадок в английской конституции, а в некоторых пунктах, несмотря на дух точности, свойственный нашей системе правления, эти привилегии являются ныне такими же неопределенными, какими прежде были прерогативы короны. Привилегии, опирающиеся на долгую цепь соответствующих прецедентов, оспаривать невозможно, но даже если допустить, что в прошлом короли и в самом деле никогда не высказывали своего мнения о биллях, находившихся на рассмотрении палат (а судя по всему, довольно часто имело место обратное), то из одного лишь факта, что короли ни разу подобным правом не воспользовались, еще не следует, что они от этого права отказались или никогда им не обладали. Можно также, независимо от конкретных прецедентов, согласиться с теми привилегиями, которые необходимы для любого свободного собрания, обсуждающего те или иные вопросы, но хотя вмешательство короля со своими советами или предложениями внушает собранию благоговейный страх и до известной степени ограничивает его свободу, мы можем усомниться в том, что оно является настолько очевидным насилием, что парламент, без каких-либо иных причин и без всяких уступок со своей стороны, мог притязать на исключительное право это вмешательство устранить. Но это был удобный момент для расширения привилегий, и если бы парламент не стал добиваться иных привилегий, явно чрезмерных и неразумных, его действия не повлекли бы за собой слишком скверных последствий. Так или иначе данный принцип, безусловно, способствует правильности и упорядоченности, а равным образом и свободе заседаний парламента.
Вмешательство лордов в выборы членов нижней палаты также было объявлено тогда нарушением привилегии — не тех пор, беспрестанно осуждаемое постановлениями общин, оно продолжает оставаться по всей Англии вполне обычным делом.
Все действия общин и в еще большей степени все усилия их сторонников были исполнены глубочайшей ненависти к англиканской иерархии и обнаруживали твердую решимость уничтожить существующее церковное устройство. Мало того, что из-за произвола нижней палаты духовенство подвергалось бесчисленным стеснениям и преследованиям, но когда лорды приняли распоряжение о необходимости соблюдать все относящиеся к общественному богослужению законы (король в это время находился в Шотландии), общины присвоили себе такие полномочия, что собственным решением приостановили действие этих законов, хотя и утвержденных всей законодательной властью, и в частности запретили поклоны
Глава XI
299
при имени Христа — обычай, который возмущал нижнюю палату сверх всякой меры, превратившись в один из главных поводов для ее нападок на государственную церковь55. Король назначил епископов в пять вакантных епархий — общины выразили недовольство, сочтя оскорблением в свой адрес то, что он пополняет и усиливает сословие, которое они вознамерились в скором времени совершенно уничтожить56. Ранее общины обвинили тринадцать епископов в государственной измене за введение канонов без согласия парламента57, хотя со времени возникновения английской монархии по-другому это никогда и не делалось; теперь же они потребовали, чтобы лорды на основе этого общего обвинения лишили упомянутых епископов мест в парламенте и заключили их в тюрьму. Зимой билль о лишении епископов права голоса уже был отвергнут лордами, но общины представили его вновь, хотя перерывов в работе парламента не было, а чтобы обойти этот неудобный для них пункт парламентского регламента, они внесли в билль кое-какие мелкие изменения. Направляя же этот билль лордам, общины выдвинули требование, совершенно невероятное по своей нелепости, — отказать епископам в праве голоса по данному вопросу, поскольку они-де являются одной из сторон в споре58. После того как общины решили посягнуть на государственное и церковное устройство Англии, уже нельзя было ожидать, что, осуществляя столь дерзкий замысел, они будут действовать совершенно честными и законными методами; следует, однако, согласиться, что в своих нападениях на иерархию общины еще более открыто перешли все границы благоразумия и умеренности, ибо они, без сомнения, полагали, что святость цели послужит достаточным оправданием для самых беззаконных и неслыханных средств. Подобное убеждение, столь распространенное среди всевозможных фанатиков, никогда не обнаруживалось более явно, чем в течение всей описываемой нами эпохи.
И однако, несмотря на все свои усилия, общины не могли рассчитывать на одобрение верхней палатой ни этого, ни любого иного закона, который внесли бы они с целью дальнейшего ограничения монаршей власти. Пэры в своем большинстве оставались верны королю, прекрасно понимая, что неизбежным следствием узурпации народом прав короны станут притеснения и упадок аристократии. В самом деле, дерзость общин и их надменность в обращении с лордами, уже достигшие неслыханной степени, достаточно ясно предвещали будущие нападки нижней палаты на титулованную знать. Общины выразили нечто вроде сожаления по поводу того, что спасать королевство им придется собственными силами и что палата пэров не будет иметь своей доли в этой высокой славе. Нижняя палата на этом не остановилась, но прямо заявила лордам, что «именно она — орган, представляющий все королевство, пэры же — всего лишь отдельные особы, которые занимают свои места в парламенте по личному праву, а потому, если их светлости откажутся утвердить акты, необходимые для спасения народа, общины, соединясь с теми из лордов, которые лучше других сознают опасность, сами представят их на одобрение Его
