Англия под властью дома Стюартов. Т. 1 - Юм Д.
ISBN 5-89329-355-Х
Скачать (прямая ссылка):
284
События 1641 года
веческие связи были разорваны, и та самая рука, которую молили о помощи и от которой ждали защиты, наносила смертельный удар. Пораженных ужасом, не оказывавших сопротивления и ничем не заслуживших такой судьбы англичан, еще недавно совершенно беспечных и вполне уверенных в своей безопасности, теперь зверски умерщвляли их ближайшие соседи, с которыми они так долго жили в дружбе и согласии23.
Но мгновенная смерть была еще самой легкой из кар, коим подвергались несчастные мятежники: все пытки, которые только могла измыслить самая дикая жестокость, все медленные телесные муки, все душевные страдания, весь ужас отчаяния — ничто не могло насытить беспричинное зверство и бессмысленную месть ирландцев. Входить здесь в подробности значило бы возмутить естественное человеколюбие даже у самых грубых и бесчувственных людей. Столь гнусные злодеяния — хотя их подтверждают бесспорные свидетельства — кажутся нам почти невероятными. Людская испорченность и даже извращенное религиозное чувство доходят до подобной свирепости лишь тогда, когда врожденное человеческому сердцу сострадание уничтожается заразительным действием примера: именно он делает обезумевших людей совершенно невосприимчивыми к обычным побуждениям, определяющим их поступки.
Даже слабый пол, по природе столь чувствительный к собственным страданиям и столь жалостливый к чужим, не уступал здесь в жестокости своим более крепким сообщникам23. Даже дети, наученные примером и подстрекаемые родителями, слабыми своими ручонками пытались наносить удары по мертвым телам несчастных детей английских протестантов24. Самая алчность ирландцев была бессильна сдержать их жестокость. Бешенство их доходило до того, что они в своем исступлении принимались резать захваченный у англичан скот, ставший теперь их собственностью, — потому что у животных были английские имена; либо, нанеся им жестокие раны, прогоняли в леса и пустоши35.
Величественные здания и удобные жилища колонистов, как будто укорявшие туземцев в лени и невежестве, были преданы огню или сровнены с землей. Там же, где несчастные хозяева, запершиеся в своих домах и готовившиеся к обороне, гибли в пламени вместе с женами и детьми, их свирепые враги торжествовали вдвойне26.
Если же англичане собирались где-нибудь в значительном числе и, движимые мужеством отчаяния, решались усладить свою смерть местью убийцам, ирландцы обезоруживали их переговорами и обещаниями безопасности, подтверждая их самыми торжественными клятвами. Но как только они сдавались, мятежники, столь же вероломные, сколь жестокие, обрекали англичан судьбе их несчастных соотечественников27.
Другие, еще более изощренные в своей бесчеловечности, искушали пленников естественной любовью к жизни, предлагая им обагрить свои руки кровью друзей, братьев, отцов, и, превратив их таким образом в соучастников преступления, предавали их смерти, которой те надеялись избежать, заслужив ее28.
Глава XI
285
Среди этих зверств всюду гремело священное имя РЕЛИГИИ — не для того, чтобы остановить убийц, но чтобы усилить их удары и ожесточить сердца, сделав их недоступными для любых движений сострадания, свойственного человеку от природы или воспитанного жизнью в обществе. Англичан — как еретиков, мерзких перед Господом и ненавистных для всех праведников, — священники обрекали в жертву дикой бойне, и все, что могло избавить мир от этих открытых врагов католической веры и благочестия, провозглашалось в высшей степени похвальным деянием29. Этот грубый народ, по характеру своему весьма склонный к жестокости, еще сильнее возбуждали религиозные наставления и национальные предрассудки, отравленные той дикой и совершенно неизлечимой злобой, которую внушает неистовое суеверие. И в те мгновения, когда смерть прекращала страдания очередной жертвы, убийцы-святоши все еще вопили в лицо умирающему, что эти муки — только начало других, адских мук, которым уже не будет конца30.
Подобными неистовствами сэр Филим О'Нил и ольстерские ирландцы ознаменовали свой мятеж — событие, незабвенное в летописях рода человеческого и достойное вечно служить предметом величайшего-омерзения. Рассказы об этих диких бесчинствах потрясли благородную душу Мора. Он спешно прибыл в лагерь О'Нила, но быстро понял, что его авторитет, которого оказалось достаточно, чтобы побудить ирландцев к мятежу, слишком слаб, чтобы обуздать их бесчеловечную жестокость. Вскоре он оставил дело, оскверненное столькими преступлениями, и удалился во Фландрию. Благодаря знатности рода и, вероятно, вследствие своей необузданной жестокости неограниченное влияние на мятежников в северной Ирландии приобрел сэр Фелим, хотя ни мужеством, ни способностями он не отличался31. Незащищенные поселения англичан в Ольстере были полностью уничтожены; к шотландцам же поначалу относились лучше. Чтобы склонить их к пассивному нейтралитету, ирландцы проводили подчеркнутое различие между британскими нациями и, ссылаясь на дружбу и родство с шотландцами, не распространяли на них дикую ярость своих избиений. Многие из них сумели бежать из страны, другие укрылись в безопасных местах и стали готовиться к обороне, и таким образом шотландцам, по крайней мере большинству из них, удалось спасти свою жизнь32.
