Англия под властью дома Стюартов. Т. 1 - Юм Д.
ISBN 5-89329-355-Х
Скачать (прямая ссылка):
Страффорд весьма решительно пользовался своей властью, но не напрягал ее пружины сверх меры. Правда, он часто осуществлял дискреционные полномочия: созывал военные суды, ставил на постой солдат, решал дела в совете на основании письменных просьб, издавал собственные прокламации и карал за их нарушение. Но в ту эпоху акты дискреционной власти даже в Англии были обычным явлением. В Ирландии же, среди народа дикого и невежественного, не до конца подчиненного англичанам, враждебного религии и нравам своих завоевателей и готового при любой возможности вновь обратиться к беспорядкам и мятежам, подобного рода власть являлась еще более необходимой. И если обвинители из палаты общин упорно требовали рассматривать поступки губернатора с точки зрения строжайших принципов законности, то сам он постоянно ссылался на образ действий всех прежних ирландских наместников и на железную необходимость, определявшую его поведение.
Страффорд с таким искусством устраивал выборы и играл на интересах местных партий, что сумел побудить ирландский парламент вотировать все меры, необходимые для уплаты старых налогов и содержания
Глава X
261
вновь набранной армии, причем ему ни разу не пришлось прибегать к тем незаконным средствам, которые шли в ход в Англии для удовлетворения государственных нужд. Управление его нельзя было обвинить в хищничестве и казнокрадстве. Правда, мы встречаем здесь некоторые надменные выражения и даже самоуправные действия. Наиболее вопиющим и наименее извинительным из всех подобных примеров (собранных общинами с величайшим усердием) является дело лорда Маунтнорриса.
На обеде у лорда-канцлера Лофтуса <306) кто-то рассказал о том, как Аннсли, слуга губернатора, передвигая стул, больно задел ногу своего господина, страдавшего тогда от подагры. Возможно, — заметил присутствующий среди гостей Маунтноррис тт\ — это было сделано в отместку за публичное оскорбление, которое нанес ему ранее милорд наместник, НО У АННСЛИ ЕСТЬ БРАТ, КОТОРЫЙ НЕ СТАЛ БЫ МСТИТЬ ПОДОБНЫМ ОБРАЗОМ. Об этих мимоходом брошенных словах, по-видимому совершенно невинных, или, по крайней мере, не вполне ясных, донесли Страффорду. Сославшись на то, что подобная мысль могла толкнуть Аннсли к иному способу мести, граф велел привлечь офицера Маунтнорриса к военному суду за мятежные и подстрекательские речи против своего начальника. Суд, составленный из высших армейских чинов, счел это преступление заслуживающим казни и приговорил лорда к отсечению головы291.
Тщетно Страффорд, защищаясь против данной статьи обвинения, ссылался на то, что приговор Маунтноррису был единодушным решением суда, а не актом самого наместника; что сам он не говорил ни с одним из членов трибунала и не подавал свой голос по этому поводу, но присутствовал на прениях с непокрытой головой, в качестве тяжущейся стороны, а затем немедленно удалился, дабы предоставить судьям полную свободу; что, сознавая несправедливость приговора, он добился от Его Величества помилования для Маунтнорриса; что он ни на минуту не оставил этого вельможу в мучительном неведении о его судьбе, но тотчас же объявил ему, что он, Страффорд, скорее даст на отсечение свою правую руку, чем исполнит подобный приговор, и что жизнь его светлости вне всякой опасности. Тщетно друзья Страффорда указывали в его оправдание, что Маунтноррис был человеком весьма скверной репутации, который, не брезгуя самой низкой лестью, заискивал перед всеми наместниками, а затем, когда их отзывали из Ирландии, старался очернить их самой подлой клеветой; и что Страффорд, ожидая подобных действий, прибег к этой мере только для того, чтобы обуздать дерзкого лорда. Эти доводы смягчают его вину, однако у нас остается немало причин думать, что абсолютная и бесконтрольная власть сильно испортила твердый и великодушный характер наместника.
Впоследствии, будучи отозван в Англию, Страффорд обнаружил, что открытый мятеж шотландцев и глухое недовольство англичан произвели столь ужасное расстройство в управлении, что если бы он тогда и вправду советовал королю или осуществлял сам какие-либо незаконные насиль-
262
События 1641 года
ственные меры, то теперь, вероятно, мог бы сослаться в свое оправдание на суровый закон необходимости, который, если необходимость доходит до крайности, уже не терпит никаких сомнений, формальностей и проволочек29-. В действительности, однако, общинам так и не удалось доказать, что Страффорд совершил какой-либо незаконный поступок или подал злокозненный совет, и вся вина его в этот период сводится к нескольким раздраженным или, самое большее, грубым словам, которые во время тяжелой болезни и в столь отчаянных обстоятельствах сорвались у него с языка.
Если ответы Страффорда оказались в целом столь удовлетворительными, когда он защищиался против отдельных статей обвинительного акта, то еще более очевидной была его победа, когда он, сведя воедино все пункты, отверг обвинение в государственной измене — преступление, которое нижняя палата упорно желала вывести из общего анализа его действий. Из всех видов вины английское законодательство с наибольшей тщательностью определило государственную измену, ибо именно в этом отношении более всего требовалось защитить подданных от произвола со стороны короля и его министров. В знаменитом статуте Эдуарда III скрупулезно перечислены все виды государственной измены, а все прочие преступления, ясно в нем не упомянутые, прямо и недвусмысленно исключены из данной рубрики. Что же касается попытки ниспровергнуть основные законы, то об этой вине статут о государственной измене хранит полное молчание, а потому произвольно включать его в роковой список как раз и значит ниспровергать всякую законность, извращая, под предлогом защиты свободы, тот самый статут, который из всех актов, принятых когда-либо английским парламентом, в наибольшей степени способен служить ее гарантией.
