Англия под властью дома Стюартов. Т. 1 - Юм Д.
ISBN 5-89329-355-Х
Скачать (прямая ссылка):
Некто Джеймс, католик и сумасшедший, ранил мирового судью 1300> Хэйуорда, когда тот исполнял свою должность; злодейство это приписали не безумию, но папизму преступника, после чего нацию и парламент охватила страшная тревога271. Подозревали, что паписты уже составили всеобщий заговор, и в течение нескольких дней каждому протестанту мерещился приставленный к горлу кинжал. Некоторые знатные лица все еще сохраняли приверженность католическому суеверию, однако совершенно ясно, что секта эта не составляла и сороковой части нации, а паника по поводу католической опасности, в которую нередко впадали англичане, была следствием не страха, но скорее бешеной злобы и ненависти к этим людям.
Королева-мать Франции, вынужденная из-за дворцовых интриг удалиться в Англию, надеялась найти во владениях дочери и зятя убежище посреди своих невзгод. Но хотя она вела себя самым безобидным образом, лондонская чернь осыпала королеву оскорблениями из-за ее религии и даже грозила чем-то похуже. Граф Голланд, лорд-наместник Миддлсек-са, велел приставить к ней для охраны сотню мушкетеров, но, обнаружив, что они уже вполне усвоили предрассудки соотечественников и нести подобную службу не желают, сообщил об этом деле палате лордов, поскольку королевская власть к этому времени утратила всякий авторитет. Он указал, сколь возмутительным является то обстоятельство, что великая государыня, мать короля Франции и королев Англии и Испании, терпит оскорбления от буйной толпы. Он заметил, что нация покроет себя несмываемым позором, если несчастная королева станет жертвой неразумного рвения народа. Он настойчиво твердил о священных правах гостеприимства, которыми должен пользоваться каждый, а тем более — попавшая в беду особа высокого происхождения, столь тесно связанная с Англией. Пэры сочли за благо передать дело общинам, чье влияние на
Глава X
255
простой народ было безграничным. Общины согласились, что защитить королеву-мать необходимо, но в то же время выразили желание, чтобы ее попросили оставить Англию, «дабы в сердцах добрых подданных Его Величества утихло недовольство, пробужденное неблагонамеренными лицами, окружающими особу королевы, равно как и множеством католических священников и папистов в ее доме, а также гнусным идолопоклонством мессы и прочих суеверных обрядов и служб римской церкви, каковые совершаются там к великому бесчестью для истинной религии»272.
В предшествующую часть своего правления Карл надеялся сломить дерзкий и непокорный дух общин упорством и настойчивостью собственных мер, величавым достоинством поведения, а также тем, что пытался поддержать на предельной высоте (и даже, вероятно, превысил, вопреки прецедентам прошлого) полномочия монаршей прерогативы. Убедившись на опыте, сколь неудачным оказался этот образ действий, и видя свое нынешнее бедственное положение, он решил совершенно переменить политику и вернуть доверие народа уступками, мягкостью и полным подчинением его склонностям и предрассудкам. Можно с уверенностью утверждать, что эта новая крайность, в которую впал король по недостатку разумных советов и поддержки, стала не менее опасной для конституции и пагубной для общественного порядка, чем прежняя, в которой он так долго и безуспешно упорствовал.
ПОТОННЫЙ И ПОФУНТОВЫЙ СБОРЫ
Палата общин возобновила свои претензии относительно потонного и пофунтового сборов, теперь уже с полной уверенностью в успехе273. Взимание этих пошлин прежним порядком, т. е. без санкции парламента, а тем более произвольное их повышение, являлись вопиющей несообразностью при свободной конституции, где народ, по смыслу своих коренных прав, может облагаться налогами только с собственного согласия, и ревностные защитники свободы не могли ее больше терпеть. А потому они позаботились о том, чтобы во вводной части билля, предоставлявшего королю указанные пошлины, в самых энергичных и недвусмысленных выражениях заявить о своем исключительном праве утверждать эти доходы, лишив корону всяких полномочий присваивать их самовластно. А чтобы поставить монарха в еще большую, а точнее, полную и окончательную зависимость, общины вотировали таможенные пошлины только на два месяца вперед; впоследствии же они время от времени возобновляли это дозволение на весьма непродолжительные сроки274. Желая показать, что он уже не строит планов вновь порвать со своим парламентом, Карл утвердил этот важный билль без всяких сомнений и колебаний275.
256
События 1640 года
ТРЕХГОДИЧНЫЙ БИЛЛЬ
Что же касается билля о созыве парламента каждые три года, то здесь у короля возникли некоторые возражения. Старинный статут, утвержденный при Эдуарде III, предписывал созывать парламент ежегодно, а при необходимости еще чаще; но поскольку точный порядок его исполнения и меры на случай его нарушения предусмотрены не были, то в данном статуте монархи видели лишь общую декларацию и обходили его по своей воле. Бдительные патриоты, взявшие теперь в свои руки бразды правления, исправили этот недостаток. Палата постановила, что если к 3 сентября каждого третьего года канцлер не издаст соответствующий указ (что предписывалось ему под страхом суровых наказаний), то сделать это получают право любые двенадцать пэров; в случае недостатка пэров избирателей должны созвать шерифы, бейлифы'300, мэры и т. д.; в их отсутствие граждане должны собраться сами и приступить к выборам депутатов, как если бы корона уже издала обычным порядком указ о выборах. Кроме того, собравшийся парламент не может быть распущен или отсрочен без его согласия в течение пятидесяти дней. Этот билль ограничивал самые важные и ценные прерогативы короны, но для завершения правильного плана свободного и основанного на законе государственного устройства подобный статут был в высшей степени необходим. Б самом деле, следовало ожидать, что король будет созывать парламент с величайшей неохотой, коль скоро это собрание, как это и происходило в последнее время, вменяет себе в обязанность строгий разбор всех частей администрации. Как показал недавний опыт, при долгих перерывах в работе парламента накапливаются, естественно, всевозможные жалобы и злоупотребления, и королю вместе с Тайным советом поневоле пришлось бы осуществлять широкие дискреционные полномочия, в любых затруднительных обстоятельствах прибегая к произвольным актам, дабы возместить отсутствие законодательной власти, орган которой собирался столь случайным и нерегулярным образом. Убедившись, что на меньшее народ н парламент не согласны, Карл наконец утвердил этот билль, вносивший в конституцию столь важные изменения276. Обе палаты торжественно благодарили короля, Лондон и вся нация выражали бурную радость, всюду раздавались громкие речи о взаимном доверии и о готовности к ответным услугам. Следует признать, что уступка короля не являлась совершенно добровольной: для этого она была слишком серьезной. Из того факта, что ко-, роль столь явно подчинился необходимости, его сторонники вправе были сделать только один вывод: Карл вполне определенно избрал новый образ действий и твердо решил завоевать доверие и любовь народа всевозможной уступчивостью.
