Идеология пореформенного самодержавия - Твардовская В.А.
Скачать (прямая ссылка):
*
Год, начавшийся выстрелом В. II. Засулич, стал годом быстрого нарастания общественного подъема. На страницах «Московских ведомостей» замелькали сообщения петербургских, киевских, харьковских, одесских корреспондентов газеты о террористических актах. Жертвами их были высшие чиновники, имена которых часто попадались в правительственных указах, публикуемых газетой Каткова. Так, в списке получивших повышение в чине к пасхе 1878 г. встретились петербургский градоначальник Ф. Ф. Трепов, харьковский генерал-губернатор кн. Д. Н. Кропоткин (он будет убит в феврале 1879 г.), будущий шеф жандармов А. Р. Дрентельн (покушение на которого состоялось в марте 1879 г.) . Но не учащение выстрелов, не рас-
37 Любимов Дм. По делу В. Засулич.— Московские ведомости, 1878, 5 апреля, № 87.
38 Одна из его внешнеполитических статей так и начиналась: «Пока шли у нас толки о деле петербургского градоначальника Трепова, судившегося по обвинению в наказании арестанта Боголюбова, дела в Европе подвинулись...» (Там же, 7 апреля, Л"? 90).
39 Письмо К. П. Победоносцева Александру III, 8 аир. 1878 г—В кн.: Письма К. П. Победоносцева к Александру III, т. I. М., 1925, с. 116.
40 Письмо К. П. Победоносцева Е. Ф. Тютчевой, 2 апр. 1878 г.— ОР ГБЛ, ф. 230, 1878 г.. к. 4408. № 13, л. 67 об.
41 Указ от 16 апреля 1878 г.—Московские ведомости, 1878, 18 апр., № 99.
181
in прение революционного движения, а все более проясняющийся его политический характер причина нового отношения к нему Каткова. До тех нор пока оно, провозглашая лозунг крестьянской социалистической революции, не выдвигало задачу борьбы за демократические права, за власть, Катков, несмотря на размах «хождения в народ», по-настоящему не принимал его всерьез. В революционерах, вступивших в политическую борьбу с правительством, он впервые признал силу, открыто заговорив об опасности для монархии. Опасность казалась особенно реальной в обстановке всеобщего недовольства — сильной волны стачечной борьбы, захлестнувшей крупные предприятия Петербурга и Москвы, брожения в крестьянстве, выразившегося в широко расползавшихся слухах о переделе земли, студенческих «беспорядков», заметного оживления либеральной оппозиции. В ответ па призыв правительства к содействию общества, пять земских собраний --Харьковское, Полтавское, Черниговское, Самарское и Тверское —заявили о необходимости представительных форм правления12. «Вестник Европы» М. М. Ста-сюлевича, «Голос» А. А. Краевского были полны намеков на необходимость перемен в управлении. Однако не только легальная, но и бесцензурная либеральная печать не шла дальше требования административных преобразований, не ставя вопроса о каком-либо ограничении самодержавия". Вопрос о политическом переустройстве в России, о гражданских правах как насущной задаче ставили демократические журналы «Отечественные записки», «Слово», «Дело», пропагандируя его всеми доступными легальной публицистике средствами. Политическая реформа не мыслилась здесь без аграрных преобразований. В то время как неизбежность каких-то уступок стала осознаваться и некоторыми представителями «верхов», Катков проводил идею бескомпромиссной борьбы с «крамолой» и действовал тем решительнее, чем больше опасений внушало ему настроение правительства.
В своих раздумьях о корнях нигилизма идеолог самодержавия никогда не обращался к социально-экономическим условиям жизни народа, не имевшим в его глазах никакого отношения к росту революционного движения. Среди причин, выдвигаемых им для объяснения «крамолы», были испорченность интеллигенции, потворство нигилизму со стороны общества, слабость
М Пирумова II. М. Земское либеральное движение. М., 1977, с. 128.
43 В анонимной брошюре «Политические призраки. Верховная власть и административный произвол. Один нз русских современных вопросов» (Berlin, 1878) Кавелин доказывал призрачность, иллюзорность стремлений к конституции в стране, где «неограниченность власти русских государей» принимается как «неоспоримый факт», исторически сложившаяся закономерность. Здесь нужны лишь «коренные административные», но не политические реформы. Конституция же, послужив разобщению народа и самодержавия, только подготовит в стране революцию (Кавелин К. Д. Собр. соч.. т II СПб., 1878. с. 986 и след.).
182
власти —этой последней придавалось особое значение. В колебаниях власти, в отсутствии единой, твердой линии в «верхах», таящей не меньшую опасность, чем само революционное движение, Катков видел первопричину сложившегося положения.
К 1879 г. в правительстве усилилась группировка либеральной бюрократии. Главой ее считался вел. кн. Константин Николаевич, а наиболее влиятельными фигурами: военный министр Д. А. Милютин, бывший министр просвещения А. В. Головнин, сенатор В. А. Арцимович, видный чиновник, будущий министр финансов А. А. Абаза. Сам Катков причислял к этой группировке лиц далеко не либеральных, но, с его точки зрения, недостаточно твердых в приверженности самодержавию, например главу Комитета министров П. А. Валуева.
Конституционные проекты, исходящие от представителей «верхов», в это время «появляются на свет божий по мере развития кризиса самодержавия», но, по справедливому замечанию П. А. Зайончковского, в них нет «ничего конституционного»14. Авторы, убежденные сторонники абсолютизма, естественно, не ставили целью его ограничение. Так, Д. А. Милютин мыслил превращение Государственного совета из законосовещательного органа в нечто, приближающееся к законодательному, «не посягая на прерогативы самодержавия». Нововведение, предлагаемое вел. кн. Константином Николаевичем, состояло в предоставлении дворянству права посылать депутатов для изъявления своих нужд («на случай вызова правительством») «без малейшего прикосновения к правам самодержавия». В валуевском проекте, написанном в 1863 г. и обсуждавшемся в начале 1880 г., речь шла о привлечении выборных в состав Государственного совета, который оставался совещательным органом '5.
