Идеология пореформенного самодержавия - Твардовская В.А.
Скачать (прямая ссылка):
Нападки на передовую демократическую интеллигенцию издания Каткова совершали па протяжении всего пореформенного периода, «хронически предпринимая недостойные вылазки против всего, что носило на себе печать новой мысли, свежей жизни, благородных порывов, не укладывающихся в узкие рамки пошлой житейской морали»10, В «новых людях»—«врагах полевых межей, капитала и крупного землевладения»20—Катков всегда видел антагонистическую угрожающую силу существующим порядкам и яростно обличал их «пренебрежение к вековым устоям» народной жизни. Теперь эти нападки приобрели систематический, целеустремленный характер, а главное, получили
'« Письмо И. С. Тургенева М. 11. Каткову. 30 окт. 1861 г.—В кн.: Тирге-нев И. С. Поли. собр. соч.. Письма, т. IV. М —Л. 1962. с. 302—303—ОР ГБЛ, ф. 120, кн. 21, л. 56 об
" Московские ведомости, 1878, 6 апр, № 89: 28 апр, № 106.
18 Корреспонденция из Петербурга.— Там же. 6 апр, № 89.
111 Ответ московской учащейся молодежи «Московским ведомостям»,— В кн.: Революционное народничество 70-х годов XIX пека. т. II, с. 62.
20 Московские ведомости, 1869. 12 дек., № 270. Передовая посвящена журналу «Дело».
177
«теоретическое обоснование», исходной идеей которого явилась пресловутая «идея ненависти к интеллигенции народа». И беллетристика «Русского вестника» с ее антинигилистическими романами Б. М. Маркевича, В. Г. Авсеенко и других, столь же бесталанных, низких, сколь злобных выучеников Каткова, и публицистика его изданий — от передовой статьи до фельетона— служили «разоблачению» вредоносности разночинской интеллигенции, враждебности ее народным началам. «Эта-то интеллигенция и есть наша язва, от которой мы должны во что бы то ни стало освободиться»,— таков был лейтмотив всех этих выступлений, боевой лозунг катковских изданий по отношению ко всем, не разделявшим казенного миросозерцания21.
В период общественного подъема «охранители» предприняли новую атаку на наследие Н. Г. Чернышевского, признав роман «Что делать?» Кораном «новых людей», «хрестоматией нового слова». В разночинце, деятеле освободительного движения, столь ярко проявившим себя в период революционной ситуации, Катков сразу же увидел черты героев Чернышевского: «Куда ни посмотришь — везде Лопуховы, Кирсановы и Веры Павловны»,— негодовал он22. Брошюра невежественного реакционера П. П. Цитовича «Что делали в романе „Что делать"?» (Одесса, 1878) — жалкая попытка дискредитации романа Чернышевского— была горячо поддержана в изданиях Каткова. И в передовицах и в фельетонах его газеты обильно цитировались ее положения, призванные засвидетельствовать «безнравственность» «новых людей»гз.
«Стыд и позор!»—эти восклицания «Голоса» по поводу апрельских статей «Московских ведомостей» повторились во многих газетах. Либеральная печать выражала протест как против «самосуда дикой черни», так и против «самосуда револьвера». На это Катков напомнил о восторге, с каким был встречен либеральной печатью оправдательный приговор террористке и обвинял либералов в презрении к народу. В момент, когда против «Московских ведомостей» выступили все основные либеральные газеты («Голос», «Русские ведомости», «Биржевые ведомости» и др.), обвиняя в разжигании розни между народом и интеллигенцией, когда даже тяготевшее к Каткову «Новое время» не решилось его поддержать, в «Правительственном вестнике» появилось сообщение о событии 3 апреля, где в качестве официального объяснения цитировались «Московские
21 Московские ведомости, 1880, 6 февр., № 36.
22 Там же, 1879, 17 июня, № 153.
23 Там же; Фельетон за подписью «Иногородний обыватель», 18 янв., № 15, 30 дек., № 331. Автор фельетона — Б. М. Маркевич, давний сотрудник Каткова. В 1875 г., уличенный в злоупотреблении служебным положением в Министерстве просвещения и крупной взятке, был вынужден удалиться в провинцию. Возвратившись в Петербург в 1878 г., он сразу же включился в борьбу с «гнилой интеллигенцией».
178
ведомости»: «Это ответ русского простого народа на скандал „избранной публики", бывший 31 марта в Петербурге»24 «Неужели таким образом взгляд „Московских ведомостей" встречает прямое одобрение?»— растерянно вопрошала либеральная газета Перепечатав «выходки частной газеты против вердикта законами установленного в империи суда» правительство гласно отделяет свои симпатии от симпатий общества26,— отвечала подпольная прокламация.
За поддержкой Каткова «Правительственным вестником» последовало постановление о прекращении полемики о событиях 3 апреля27. Посыпавшиеся -в редакции протесты против «Московских ведомостей» остались ненапечатанными.
Московские студенты1 ни в одной из легальных газет не смогли опубликовать ответ «Московским ведомостям», под которым стояло 660 подписей. Редакции ссылались на запрет печатать коллективные заявления и на вышеупомянутое распоряжение. Протест студентов был напечатан лишь в подпольной типографии28. Офицер русского флота, находившийся вместе со своей лодкой «Соболь» в Шанхае, прислал протест для опубликования в «Голосе» или «Неделе». Он был далек от сочувствия революционерам, считая демонстрации вроде казанской или московской «преступно печальными выходками несозрелой, экзальтированной мелочи», называя их противозаконными. «Я военный, принимал присягу — передал себя в полное, безусловное распоряжение государя и Отечества. И в силу этого скажу, что Вы своим одобрением рыцарей Охотного ряда мараете меня и волей-неволей приравниваете меня к ним»29.
