Идеология пореформенного самодержавия - Твардовская В.А.
Скачать (прямая ссылка):
Пожалуй, ни одна реформа не знала такой острой, непрерывной борьбы, как эта, учебная,— главное дело Каткова. Впрочем, некоторый перерыв все же случился вследствие запрещения правительства обсуждать в печати реформу 1871 г., которого добился гр. Толстой. Тем сильнее был долго сдерживаемый взрыв недовольства против нее в период общественного подъема. Тогда, в представлении Каткова, голоса против классицизма слились в один мощный гул—«от официозной фистулы до basso profundo подполья» '".
Классическое образование явно не отвечало потребностям страны в квалифицированных кадрах для развивающейся промышленности, науки, техники. Десятилетне реформы оказалось достаточным сроком, чтобы усомниться и в ее способности уберечь молодое поколение от революционных веяний. Хотя Катков настаивал, что «контингент революции набран из той
175 Письмо М. Н. Каткова вел. кн. [Константину Николаевичу], (1871 г., не
ранее 15 мая). ,7в Там же.
177 Московские ведомости, 1879, I июня, К° 136. Basso profundo (нт.)—глубокий бас.
позорной школы, от которой мы спасены учебной реформой» заявляя, что «воспитанники классической школы -люди будущего», не соглашались с ним не только либералы. М. П. Погодин жаловался К- Н. Леонтьеву, что молодые люди, утомляясь бесплодным изучением древних языков («русский ум — не немецкий»), «бросают и идут в нигилисты», что «мера эта, направленная противу нигилизма, к несчастию, способствует ему». И Леонтьев, не уступавший в реакционности Каткову, соглашался с ним 17*.
Отношение к учебной реформе общества не менее, чем ее подготовка и проведение, не оставляет сомнений относительно ее характера, который сам. Катков (а также его зарубежный биограф Мартин Кати) называет органическим. Катц выдвигает эту реформу как антитезу репрессивным мерам, понимая под последними, по-видимому, прямое полицейское насилие***. Стремясь показать, что не репрессии были для Каткова главными в его борьбе с «нигилизмом», Катц подробно останавливается на учебной реформе. Соглашаясь с тем, что общество было настроено против нее, Катц видит реалистический элемент в идеях Каткова, в понимании им опасности «переизбытка молодежи с университетским образованием», а также наличия «полуобразованных слоев»"". Признавая, что классическая система «не удовлетворяла потребности общества в индустриализации, квалифицированной рабочей силе»'", Катц считает, что она была «призвана гуманизировать умы тех, кто держал в руках судьбы России как европейской державы» '83. (Хочется спросить зарубежного исследователя, чем же он объясняет гонения Каткова на русскую литературу, известную всему миру своим гуманизмом и представлявшую несравненно более богатый материал для «очеловечивания умов», чем древние языки?)
Учебная реформа так и не вошла «органически» в русскую жизнь — она все время возбуждала протест, то глухой, то более явный. Но эта, по словам Каткова «из всех последовавших за отменой крепостного права реформ»—«самая безукоризненная, самая благонадежная»'84, была единственной, на которую самодержавие никогда не покушалось. Даже увольняя (к ликованию либералов) гр. Толстого, М. Т. Лорис-Меликов тут же объявил
,7' Там же.
17' Леонтьев К. Моя литературная судьба.—В кн.: Литературное наследство,
т. 22-24. М, 1935. с. 442.
IM Katz М. Mikhail N. Katkov. А Political Biographie. The Hague — Paris, 1966, p. 142.
Katz M. Op. cit.. p. 155.
¦« Ibid.. p. 154.
1,3 Ibid., p. 157.
"4 Письмо M. H. Каткова Александру III (1882 г., не позднее мая), с. 23.
6 В А. Твардовская
161
160
«незыблемыми» коренные основы классической учебной системы '**. Система эта, столь многим обязанная Каткову, скончалась лишь вместе с самодержавием.
*
Развитие внутренних социальных противоречий в стране, перевооружение и рост европейских вооруженных сил остро ставили вопрос об укреплении главного орудия самодержавия— армии. Необходимость военных преобразований ясная, казалось бы, со времен Крымской войны, по-разному была встречена в «верхах». Приверженность абсолютизма к старой феодальной армии нашла выражение в противодействии реформам военного министра Д. А. Милютина. В числе лиц, оказывавших это противодействие, были и члены императорской фамилии, и наследник престола, шеф Корпуса жандармов гр. Шувалов, фельдмаршал кн. А. И. Барятинский. Сам Александр II, хотя и понимал необходимость преобразований, «в глубине души являлся сторонником старых армейских порядков и расставался С ними с большим сожалением» '80.
«Русский вестник» на рубеже 50—60-х годов XIX в. дал ряд критических выступлений о николаевской военной системе, тем самым поставив проблему ее преобразования. Однако на протяжении 60-х годов издания Каткова в основном шли следом за Военным министерством, не только не предваряя в публицистике его преобразований, но в ряде случаев отставая от введения их в жизнь способным н знающим дело министром. Вопросы, которые ставила газета Каткова о необходимости стрелкового и артиллерийского перевооружения армии, новой строевой подготовки, правильной стратегической сети железных дорог, решались уже практикой Военного министерства. Указания передовиц Каткова на необходимость повышения достоинства солдата, развития в нем чувства чести как важнейших условии боевой доблести уже имелись в виду при первых же шагах деятельности военного министра, стремившегося облегчить солдатскую службу, поощрить гуманное обращение офицеров с солдатами.
