Идеология пореформенного самодержавия - Твардовская В.А.
Скачать (прямая ссылка):
Преимущественное привлечение грамотных, на котором настаивал он, для России означало фактическое устранение от участия в суде присяжных трудовых слоев города и деревни.
Во все более враждебном отношении Каткова к новым судам сыграла свою роль и журналистика. Либеральные восторги публицистов, видевших в новом судопроизводстве мощный фактор оздоровления жизни, общественного воспитания и, более того, дальнейшего «усовершенствования» политического
"1 Московские ведомости, 1874, 3 авг., № 193. 112 Там же, 1875, 27 июли, № 191. из Там же. 1,4 Там же.
115 Там же, 1876, 20 июня, № 155.
146
строя раздражали его не менее, чем критика демократической печатью непоследовательности судебной реформы.
Он обращал особое внимание правительства на то, как публичность >и гласность судопроизводства использовались прессой для обличения социальных и политических язв существующего строя, подрыва официальной идеологии. Некоторые органы печати, по его словам, «обращают эту гласность в побочную обвинительную инстанцию» — топчут сразу же в грязи имя подсудимого, особенно если по уголовному делу попало «лицо с видным общественным положением». С негодованием отмечал он, как «тешились» некоторые органы печати над игуменьей Митрофанней, купцом Овсянниковым '".
Процесс В. И. Засулич оказался новым рубежом в развитии взглядов Каткова на судопроизводство. Оправдание присяжными заседателями террористки, стрелявшей в представителя высшей администрации, стало не просто подтверждением «на высшем уровне» уже сложившегося у него мнения о непригодности института присяжных для самодержавного строя. Исход процесса окончательно уничтожил в нем иллюзии относительно возможной нейтрализации этого института путем соответствующего «оздоровления» его состава. Его негодование по поводу хода процесса переплеталось с возмущением теми общественными настроениями, которые при этом раскрылись (см. гл. IV). «Не знаем, чему больше удивляться — незнанию присяжными предоставленных законом прав и обязанностей (Катков доказывал, что оправданием государственного преступления они превысили свои полномочия. — В. Т.) или неуместному восторгу и овациям разношерстной толпы»"". Анализируя ход судебной процедуры, одну из причин такого ее завершения Катков видел в составе присяжных. Как бы забыв, что постоянно связывал «неудачные» приговоры с преобладанием низших слоев, он сетовал на отвод защитой 11 присяжных из 29, принадлежавших к крестьянам, мелким ремесленникам и мелким купцам "'. В то же время судебному приговору противопоставлялось мнение «простого народа», который в данном случае выступал уже не «безликой серой массой», а выносил «здравомыслящие» суждения о суде ,2". Исход процесса ставился в связь и с недомыслием и беспомощностью прокурора при ловкой и умелой защите
116 Типична с этой точки зрения статья К. К- Арсеньева (Лрсеньев К. К. Итоги судебных реформ.— Вестник Европы, 1871, № 3—5). 111 Московские ведомости, 1875, 24 дек., № 328.
118 Любимов Дм. По делу В. Засулич.— Московские ведомости, 1878, 5 апреля. № 87.
1,9 В окончательном списке оказались преобладающими те самые «образованные элементы», которых Катков всегда противопоставлял «темному люду»: чиновники и интеллигенция (см.: Левин Ш. М. Две демонстрации.— Исторические записки, 1955, т. 54, с. 254).
1-° Корреспонденция из Петербурга,— Московские ведомости, 1878, 6 апр., № 89.
I" Там же, 1878, 1 апр., № 84. 2 апр., Л"» 85.
147
Не раз Каткову приходилось сетовать на неравноценность бюрократии и псслужнлой интеллигенции — адвокатуры, что ставило под сомнение целесообразность состязательного процесса. В начале 70-х годов он еще верил в возможность для самодержавия сформировать нужные кадры юстиции: «Не бойтесь ума и науки,— наставлял он власти, - не обегайте людей с твердыми убеждениями, если вам дороги великие интересы, которые р наше трудное время должны связывать в одном деле и прави тельство, и суд, и всех честных людей общества»'". Таких кадров у самодержавия не оказалось, да и не могло оказаться.
В изменении процессуальных норм по отношению к «политическим преступникам», в изъятии политических дел из общего порядка судопроизводства, в изменении подсудности и системы наказаний за политические преступления издания Каткова сыграли свою роль '".
В конце 70-х годов Катков не скрывал своего враждебного отношения к судебным учреждениям, к этому небывалому дотоле учреждению — самостоятельно организованной судебной власти, отдельной и независимой от административной, ставшей в «странные, автономные отношения» с государством. Он не скрывал, что считает их инородным телом в государственном организме самодержавия, вредным для общего целого '". Однако время для пересмотра судебной реформы еще не пришло, и Катков ждал его, готовясь и вооружаясь.
*
Внимание Каткова к вопросам образования можно назвать одержимостью. Огромное количество времени и сил, которое он отдал борьбе за проведение в жизнь своих педагогических идей — борьбе поистине фанатической, - - объясняется тем, что в общей системе реформ реформам просвещения он отводил главенствующее место, связывая с ними не только «судьбу русского образования», но и «будущее развитие русской народности» **.
