Идеология пореформенного самодержавия - Твардовская В.А.
Скачать (прямая ссылка):
Лейтмотив публицистики Каткова — мысль о том, что самодержавие должно не столько приспособляться к новым социально-экономическим отношениям, сколько приспосабливать их к себе, к своим нуждам и потребностям. Технический прогресс, новые средства эксплуатации масс, новые способы получения доходов должны были служить усилению мощи самодержарня, укреплению позиций старого господствующего класса и соответствовать исключительно этому своему назначению. В условиях нарастающих социально-экономических противоречий пореформенного двадцатилетия активность Каткова усилилась: он призывал самодержавие к наступлению в экономической сфере, к вытеснению новых сил с ключевых позиций, закреплению этих позиций в своих руках. «Самоустранение» государства из экономической сферы (или, как еще говорил Катков, его «отчуждение» от экономических процессов, под которым идеолог абсолютизма понимал недостаточную экономическую активность власти) он расценивал как ее «саморазоружение», не менее опасное, чем пассивность политическая.
Главным средством вмешательства государства в экономическую жизнь, своеобразной формой ее планирования в глазах Каткова всегда была таможенная политика. В покровительственном тарифе он видел рычаг подъема производительных сил страны, средство ограждения отечественного производства от иностранной конкуренции. Ставка Каткова на развитие незави-
252 Московские ведомости, 1884. 17 ноября, .Чг 319.
симой отечественной промышленности фактически была ставкой на национальную обособленность России. Вывести страну из экономической отсталости средствами покровительственной политики было невозможно, но других средств идеолог самодержавия не предлагал и не знал.
Современные зарубежные исследователи идеологии русского абсолютизма усматривают в ней противоречие между экономическими идеями (которые они оценивают весьма сочувственно) и политическими, большинство из которых они не склонны одобрять. Эти противоречия во взглядах Каткова представлены в книге М. Катца как «модернизм» или «западничество» в области экономической и «традиционализм» — в политике J". Эдвард Таден пишет об идейном мире Каткова как «странной комбинации» «динамических» (программа «индустриализации») и «статических» (политическая программа) элементов25'. Роберт Бирнс говорит об элементах «политической стабильности» и одновременно «социальной мобильности и индивидуализма в экономическом развитии» во взглядах «охранителей» 255. Во всех этих работах проводится мысль, что последовательное осуществление экономической программы «консервативного национализма» в конечном счете вывело бы Россию на столбовую дорогу капиталистического развития, тем самым определив соответствующее решение политических проблем. Называя самой плодотворной идеей ставку на сильных («wager on the strong*), «на независимые интересы», т. е. на капитализм, на насаждение его в деревне путем частного крестьянского землевладения, Кати сожалеет, что Катков не уделял борьбе за свою экономическую программу достаточно времени и сил. По его мнению, если бы он столь же энергично боролся за нее, как, например, за классицизм в образовании, «Россия смогла бы сформироваться в современное промышленное общество значительно менее болезненным образом» "'.
Сожалеть о том, что идеология самодержавия недостаточно последовательно проводила идею буржуазного развития, значит не понимать самой природы русского абсолютизма. И зарубежные исследователи обнаруживают такое непонимание. Одобряя экономические идеи «консервативного национализма»,, они как бы отвлекаются от того факта, что, помимо «ставки на независимые интересы», в них выразилась и ставка на максимальное сохранение помещичьего землевладения, помещичьих доходов, помещичьих (кабальных) приемов эксплуатации, которая и была доминирующей. Зарубежные исследователи как бы не заме-
255 Kat! Martin. Op. cit., p. 181>—182.
24 Thailen Edward. Conservative Nationalisme in Nineteenth Century Russia. Seattle University of Washington Presse, 1964. p. 53—55.
255 Burns Robert. Pobedonoszev. His Life and Thoghts. Bloomington — London, 1968, p. 72—73.
256 Katz Martin. Op. cit., p. 181—183.
125
124
чают, что при определенной «динамичности» в решении частных вопросов экономическая программа «охранителей» была неизменно стабильна в своем признании основных устоев феодально-крепостнического строя. Они, наконец, как бы не видят, что сами эти экономические идеи отнюдь не носили такого цельного «западнического», «модернистского» характера, а были насквозь противоречивы.
В частности, и Катц"' и Таден 258 характеризуют взгляды Каткова на промышленное развитие России как программу индустриализации России. Это вряд ли правомерно. Дело не только в том, что по своему объективному смыслу программа, обоснованная Катковым, не была способна вывести страну из экономической отсталости. Она сознательно не предусматривала качественного, принципиального изменения хозяйственного облика страны. Мечтая о Российской империи как стране высокоразвитой промышленности, с мощной разветвленной сетью железных дорог, идеолог самодержавия даже в самом отдаленном будущем видел ее прежде всего страной аграрной, крестьянской, где главный промысел — земледелие, главное богатство — хлеб. Не предусматривал он и принципиальных изменений в классовой структуре русского общества, утверждая, что в России всегда основным классом будут земледельцы, в понятие которых «охранители» сливали помещиков и крестьян.
