Идеология пореформенного самодержавия - Твардовская В.А.
Скачать (прямая ссылка):
На волне этого общего настроения Катков не только вырастал как выразитель «мнений». Новое состояло в том, что он, находясь вне правительства, диктовал ему программу, побуждая к решительным практическим действиям. Не случайно М. Н. Муравьев, понимая это растущее влияние Каткова, обра-
30 Письмо В. А. Карамзина М. Н. Каткову, 9 авг. 1863 г.—ОР ГБЛ, ф. 120, ки. 21, л. 117.
31 Письмо А. А. Фета Л. Н. Толстому, 6 мая 1863 г.—В кн.: Л. Н. Толстой. Переписка с русскими писателями. М., 1962, с. 254.
32 Письмо И. С. Тургенева П. В. Анненкову, 25 янв. 1863 г.—В кн.: Поли, собр. соч. И. С. Тургенева. В 28-ми т., Письма, т. V. М.—Л., 1963, с. 90.
30
тился к нему с предложением сотрудничать, на которое Катков тут же с готовностью откликнулся ".
Совсем еще недавно «Русский вестник» выступал противником войн, возмущаясь «циничным презрением к человеческой жизни», с которым они ведутся. «На полях битвы сеются недобрые семена, которые еще долго дают из себя гибельный плод. Это семена политического разврата, который война вносит в общество, позорное неуважение к лицу человека и мрачное поклонение грубой силе надолго въедаются в мозг и кости всего общественного организма»,— говорилось в журнале по поводу войны за национальное объединение Италии 3*. Но как только дело коснулось «достояния» самодержавного государства, недавний западник признал военную расправу единственно необходимой. '
Сохранение единства империи, в глазах Каткова, оправдывало любые средства — беззаконие, потоки крови, ряды виселиц, переполненные тюрьмы, тысячи высланных по малейшему подозрению в сочувствии к восстанию. «О полководце, покрывающем себя лаврами, не говорят, что он кровопийца; столь же мало заслуживает упрека в кровожадности сановник, приводящий в действие энергические меры, когда они требуются необходимостью и оправдываются законом» ". А. И. Герцен процитировал эти строки в «Колоколе» 36 как образчик литературы, где «чернила слишком близки к крови, слова — к свинцу» Рассказывая в «Колоколе» о варварских виселицах и внленских истязаниях, Герцен утверждал: «Не вся ответственность падет тут на правительство. Правительство не выдумывает порох, а жжет его. Оно и в настоящих казнях только прибавило к слову — дело, но слово сказано не им» зв.
Катков не только давал идейное обоснование палачеству диктатора, но и снабжал его ценными практическими советами, входя во все технические подробности диктатуры. К примеру, острая нехватка помещений для арестованных' вызвала «дельное предложение» религиозного редактора о превращении тамошних монастырей «в просторные тюрьмы» '".
Отношение к М. Н. Муравьеву в «верхах» было сложным. Многие —среди них сам Александр II и министр внутренних
33 Письмо М. II. Каткова М. Н. Муравьеву [нюнь 1863 г.]. Черновик.—ОР ГБЛ, ф. 120, к. 49, № 45, л. 1—2. Как видно из письма, корреспондентом «Московских ведомостей» в Вильно посылался Н. П. Воронцов-Вельяминов.
34 Политическое обозрение.—Русский вестник, 1859, май, кн. 2, Современная летопись, с. 206—207.
55 Московские ведомости, 1863, 20 июня, № 134.
38 Россиада — Колокол, 1863, 1 авг., л. 168, с. 1386—1387.
3' Там же, 10 июня, л. 165, с. 1363.
35 Герцен А. И. Ответ Гарибальди — Там же, 1864, I февр., л. 178, с. 1461 3> Московские ведомости, 1863, 9 авг., № 174 (Корреспонденция из Вильно от 4 авг.).
31
дел Валуев — видели и ограниченность политического кругозора и доходящую до садизма жестокость этого деятеля, репутация которого была запятнана взяточничеством и казнокрадством. Но, отказывая ему в личных симпатиях, они признали его в конце концов самой подходящей фигурой на роль усмирителя восстания. «Из Вильна доходят известия, показывающие, что управление М. Н. Муравьева начинает уже приносить свои плоды»,—записывал Валуев 1 июня 1863 г. Называя генерал-губернатора «татарином», просвещенный министр (считавший себя противником крайностей) с удовлетворением замечал: «Он распоряжается диктатором, но распоряжается»'". Правда, это одобрение не отразилось публично в органе министерства внутренних дел —«Северной почте», где нет ни одной статьи в поддержку диктатора.
Не сразу получил Муравьев поддержку и либеральной печати. Еще давало себя знать воздействие недавнего общественного подъема с его идеями человечности, добра, милосердия — пусть в их ограниченном, буржуазном понимании.
Вплоть до августа 1863 г. славянофильский «День» с настороженностью относился к действиям диктатора, предостерегая от возможного распространения их на Польшу. Однако в личной переписке славянофилы признавались, что вполне одобряют Муравьева. Да и можно ли было не прийти к одобрению диктатора, стремясь к скорейшему подавлению восстания? «До чего нас довели,— жаловался А. И. Кошелев, имея в виду бессилие властей в борьбе с повстанцами,— мы восхищаемся Муравьевым! Да,— он в настоящее время лучше действует Константина и Валуева. Пора, давным-давно пора положить конец действиям Польского тайного Правительства» ".
И. С. Аксаков с каким-то недоумением делился наблюдениями над общественным восприятием диктатуры: «Мы способны даже в мерах строгости, принятых в Западном крае, видеть не одну только вынужденную систему действий, не одну только печальную необходимость, тяжелую для русского благодушия, не одно только неизбежное зло, но какое-то торжество силы, и отнестись к нему с радостью и ликованием, несколько неприличным» ".
