Идеология пореформенного самодержавия - Твардовская В.А.
Скачать (прямая ссылка):
252
меры Щ. Катков так и не мог простить гр. Толстому тех проволочек с подготовкой этой реформы, которые, в его глазах, погубили дело. «Подняв еще в 1872 г. университетский вопрос, он (гр. Толстой.— В. Т.) в продолжение почти семи лет оставляет его открытым, откладывая под разными предлогами дело крайней необходимости»,— жаловался Катков императору
В период революционной ситуации Катков познакомился со студенчеством с сильно развитыми демократическими тенденциями, новым студенчеством, в котором складывались кружки и группы, имевшие связь с революционным подпольем, поставлявшие кадры революционным организациям. ,По-новому предстала перед ним и профессура, в которой в период общественного подъема резко обозначились и демократические элементы и либеральная оппозиция. Именно тогда Катков сделал заключение: «Большая ошибка думать, что волнения возникают между студентами в их среде или заносятся в нее какими-то посторонними агитаторами, а профессора только по слабости (вставлено: из страха перед студентами.— В. Т.) потворствуют им и либеральничаньем заслуживают их благосклонность. Эти явления происходят единственно из профессорской среды, оттуда возбуждаются, и здесь надо искать их корни» "3. Все это с особой остротой ставило вопрос о реформе университетов.
Университетская реформа должна была завершить начатое дело, продолжить «самую безукоризненную, самую благонадежную» реформу — учебную, которая была только началом перестройки дела образования (см. гл. III). Для достижения цели этой перестройки (ликвидации разночинской демократической интеллигенции, создания необходимых самодержавию кадров официальной интеллигенции и чиновничества) университетская реформа приобрела особое значение. «Московские ведомости» неутомимо доказывали непригодность для государственных целей научных и чиновничьих кадров, подготовленных существующей высшей школой, объясняя необходимость поставить правильно учебное дело на всех его ступенях. В 80-х годах наряду с этим аспектом обоснования реформы выдвигалось доказательство несовместимости автономии университетов с общими государственными установлениями. Подобно тому как «Московские ведомости» обличали «земский парламент», «судебную республику», они и университетское устройство определяли как «опыт конституционного режима в самодержавном государстве» "'.
171 Вождь реакции 60—80-х годов, с. 9. Письмо М. Н. Каткова Александру II [апрель 1880 г.].
171 Письмо М. Н. Каткова Александру II [апр.—май 1882 г.].—Там же, с. 23.
175 Письмо М. Н. Каткова Е. М. Феоктистову. [1879 г.].—Рукописный отдел Института русской литературы (Пушкинский дом), ф. 9097 (Е.М.Феоктистова). LI6 105, л. 9.
174 Московские ведомости. 1882. № 162, 174, 182, 220. 222.
253
Главные принципы университетской реформы были разработаны Катковым в сотрудничестве с Н. А. Любимовым и гр. Д. А. Толстым еще в 70-с годы. В концентрированном виде они впервые предстали в статье II. А. Любимова, отрицавшего за университетами право на автономию, поскольку они «учреждены правительством, черпают главные средства свои из Государственного казначейства, в своих решениях по сколько-нибудь важным делам управления связаны необходимостью начальственного разрешения». Университеты должны быть просто частью учебного ведомства во главе с министромбыл ее вывод. Ключом к реформе, ее сердцевиной Катков 1 считал отделение экзаменов от преподавания. Государственный характер экзаменов должен был стать главной мерой контроля самодержавия не только за студентами, но и за профессорами'". Реформа должна была фактически ликвидировать автономию университетов усилением в них государственного элемента — власти министра и попечителя учебного округа, ограничением прав университетского совета. Катков отстаивал необходимость назначать, а не выбирать ректора и декана.
Для проведения такого устава бар. А. П. Николаи (назначенный министром народного просвещения на смену министру «диктатуры сердца» А. А. Сабурову) оказался непригоден'": он не скрывал своей приверженности Уставу 1863 г. В течение почти полутора десятка лет Катков привык видеть на посту министра народного просвещения своего верного ученика и, естественно, не мог примириться с тем, что его занял человек, не только не являвшийся его единомышленником, но и обладавший определенной независимостью и честностью. При разномыслии с министром именно эти качества его создавали дополнительные трудности для клики Каткова гр. Толстого: бар. Николаи не заискивал перед всемогущим редактором, не пытался заручиться поддержкой его газеты. Он захотел вникнуть в суть обвинений, предъявленных Каткову Московским университетом, позволив себе усомниться в правомерности действий редактора. Поставил он под сомнение и бессрочный характер привилегии, данной Александром II профессору П. А. Любимову — оставаться в университете без обязательной для профессоров периодической баллотировки.
175 Любимой II. А. По поводу предстоящего пересмотра университетского Устава.—Русский вестник, 1873, № 2. с. 887: см. также: Вальтер Л. П. Мнение об изменении университетского Устава 1863 г.— Там же, Л"» 12. Эти же мысли развивались Н. А. Любимовым в «Университетских письмах», регулярно печатавшихся в 1874 г. в «Московских ведомостях» (см. также: Любимов Н. А. Мой вклад.— В кн.; Университетский вопрос, т. 1. М., 1881).
