Идеология пореформенного самодержавия - Твардовская В.А.
Скачать (прямая ссылка):
11 Заметим мимоходом, что дозволения присутствовать на коронации редактору «Московских ведомостей» пришлось упорно добиваться. В письме к Александру III он жаловался, что ходатайство министра народного просвещения об этом встретило затруднение в Министерстве двора. Допуск, очевидно, был очень строг, а защитник сословных начал и поборник аристократии, несмотря на свои заслуги, по происхождению и социальному положению никак не подходил к тому, чтобы присутствовать среди родовой знати царской свиты и иностранных послов. В самых униженных выражениях он умолял царя «об этой милости», которая поддержит столь необходимую в его деятельности «бодрость духа», доказывая, что «достоинство знамени», которому он служит, побуждает его присутствовать на «священном короновании» (Письмо М. Н. Каткова Александру III [май 1883 г.1. — ОР ГБЛ, ф. 120, кн. 47, л. 23).
52 Там же, 1883, 16 мая, № 134.
11 Там же. № 129, 130, 132, 134, 135, 138.
14 П. А. Валуев в 1881 — 1884 гг. Дневник, с. 4Ї8.
" Там же, с. 460.
" Там же, с. 457.
¦
народом» было посещение императором по приезде в Петербург Казанского собора, где народ даже удалили от паперти ".
Сквозь всю катковскую публицистику 80-х годов идея самодержавия прошла в ее первозданном и наивном виде, как власть, данная от бога, как неотъемлемая естественно-органическая часть русской жизни, ее главная национальная традиция, изъять которую значит лишить эту жизнь ее души, обречь на погибель.
Для утверждения этой власти, потерявшей авторитет, противоречащей всем потребностям страны и интересам народа, Катков волей-неволей мог избрать только один путь— путь, условно обозначенный им как «А есть А». Самодержавие надо было принимать безоговорочно, на веру, без сомнений, которые уже сами по себе были крамолой. Эта форма власти, по его словам, выросшая из русской истории как ее главнейший итог, не подлежала ни упразднению, ни изменениям. Ей суждено было, по убеждению Каткова, существовать, пока существует Россия. И Россия могла существовать только при условии самодержавия. «Сам монарх» не мог бы умалить свою власть, «полноту своих прав». «Он не мог бы отменить их, если бы захотел, да и народ не понял бы его»,— утверждал идеолог самодержавия **.
Исторический прогресс Катков видел в «собирании» власти, сосредоточении ее в одних руках: «Государство не устанавливается, пока не прекращается всякое многовластие» и. Самодержавие, с этой точки зрения,— высшее развитие государственности. Огромную роль в «истреблении многовластия» он отводил православной церкви, «которая отреклась от земной власти» в пользу государства, «никогда не вступала в соперничество» с ним 60. Вред реформ прошлого царствования Катков и понимал в том, что они «оставили много недоумений относительно принципа власти», поселили смутное мнение, что дело идет к многовластию. Катков призывал правительство решительно покончить с этими заблуждениями, показать истинное место новых учреждений в системе централизованного самодержавного государства.
В борьбе за наиболее полное проведение идеи централизации Катков не останавливался перед нападками на министров, объясняя царю, что «Россия имеет две политики, идущие врозь — одну царскую, другую министерскую»"'. Эта была давняя идея Каткова о различии самодержавия и администрации,'верховной власти и правительства. Принцип самодержавия, поучал Катков, непоколебим и безупречен, но лица, которые приходят и уходят, сменяясь на череде власти, могут быть и неспособными, и
И Там же, с 462—463.
58 Московские ведомости, 1884, 12 янв., № 12.
1а Катков М. Н. Черновик неизвестной статьи.— ОР ГБЛ, «V» 120, кн. 47, л. 176. 60 Московские ведомости, 1884, 12 янв., № 12.
1,1 Письмо М. Н. Каткова Александру III, 8 февр. 1882 г.—ОР ГБЛ. ф. 120, кн. 47, л. 21.
С*
недобросовестными62. Однако противопоставление принципа самодержавия его живым носителям таило в себе свои опасности. В свое время гр. П. А. Шувалов, по поручению царя, обращал внимание Каткова на неудобство статей, «направленных против администрации», во главе которой стоит сам государь, который себя от нее отделить «не желает и не может»63. Каткову пришлось оправдываться, что он не думал умалять значение администрации и выступал только против ее «вредных уклонений» 64. Однако, не видя другого способа оградить самодержавие от критики, он продолжал настаивать на том, что «доктрина об абсолютном тождестве администрации с Верховной властью может сообщить фальшивое и опасное направление нашему прогрессу»
В 80-е годы это противоположение верховной власти и правительства, «царской» и «министерской» политики резко усиливается. Нападкам Каткова, переходящим в травлю, подверглись министр финансов Н. X. Бунге, министр юстиции Д. Н. Набоков (и сменивший его Н. А. Манасеин) и министр просвещения бар. А. П. Николаи. Натиск изданий Каткова испытали на себе и высшие государственные учреждения — Государственный совет и правительствующий Сенат, напоминавшие Каткову «игру в парламент» и уже потому отступившие от последовательного проведения принципа единой, неделимой, централизованной власти 6". Цитируя Н. М. Карамзина, к которому он все чаще прибегал, Катков утверждал: «Государь внемлет только мудрости, где находит ее, но в самодержавии и не надобно никакого одобрения для законов, кроме подписи государя»"'.
