Идеология пореформенного самодержавия - Твардовская В.А.
Скачать (прямая ссылка):
Здесь же подводился итог правлению гр. Игнатьева, очень сходному, по мнению Каткова, с предшествующей ему диктатурой: еще в более резкой форме рассматривалось единство двух правлений — гр. Лорис-Меликова и гр. Игнатьева — в письме Каткова к императору36.
Номер № 152 «Московских ведомостей» со статьей, которую читатели так и обозначили: «А есть А», по свидетельству Марке-внча, расхватывался по цене 2 3 руб. и более за экземпляр. Статья воспринималась как своеобразный манифест разрыва с «либеральными» веяниями, как провозглашение твердого курса "\
Да, по назначении гр. Толстого Катков мог не сомневаться, что во главе правительства поставлен человек его «партии», его верный ученик.
И все же утверждать, что в лагере непреклонных сторонников самодержавия наступило полное успокоение за дальнейшую политику правительства, нельзя, как и сказать, что кандидатура гр. Толстого вполне удовлетворяла Каткова.
Не раз писал Катков об отсутствии боевого духа у бывшего
34 Московские ведомости, 1882. 3 июня, № 152.
» Письмо М. Н. Каткова Александру III [май 1882 г.].-ОР ГБЛ, ф. 120, кн. 47, л. 69.
" Письмо Б. М. Маркевнча М. Н. Каткову, 6 июня 1882 г.—Там же, к. 28,
№ 3, л. 40.
222
министра народного просвещения, его безынициативности, возлагая вину за непроведение университетского Устава именно на него. Он жаловался царю, что министр «слишком долго колебался и собирался, готовясь к реформе, неотложность которой была очевидна»37. Катков высказывал Александру III недовольство старым своим соратником: «Граф Толстой в последние годы не внимал никаким убеждениям и отшатнулся от меня в надежде тем умиротворить своих противников, потворствуя им своим бездействием...» Именно этим гр. Толстой «ослабил свое положение в правительстве» зв. У Е. М. Феоктистова от первых шагов министра было «впечатление очень тягостное». «Болтает он неукротимо,— докладывал он Каткову,— но из болтовни этой видно только, что у него нет ничего, решительно ничего, никакой программы, никакой системы». Настораживали и первые мероприятия гр. Толстого. Отказавшись от решительных мер по отношению к печати, он, по свидетельству того же Феоктистова, собирался воздействовать на нее в основном подкупом, выделив на это 20 тыс. руб. в год ".
Узнавая гр. Толстого заново, Феоктистов не переставал изумляться Каткову: «Даже из него Вы умели сделать государственного человека и были виновником того, что имя его останется в истории. Это действительно невероятный tour de force (франц.— проявление силы, ловкости)»40. Выход из «тревожного бездействия» Феоктистов видел один — снова взять министра под контроль и опеку Каткова: «В настоящее время только Вы в состоянии сделать из него что-нибудь. Великим бы было счастье, если бы Вы приехали сюда и сошлись с ним. Иначе ничего хорошего ждать нельзя»
Однако «сойтись» с новым министром редактору оказалось поначалу не легко. К моменту назначения гр. Толстого их старые связи не просто ослабли — они были непродуманно оборваны самим Катковым, уже начисто «списавшим» гр. Толстого, посчитавшим его политическую карьеру законченной. Относившийся к людям чисто утилитарно и своекорыстно, исходя лишь из того, чем данный деятель может быть полезен его изданиям и его делу, редактор вычеркнул гр. Толстого из списков своих возможных соратников. Он не только прервал всякие контакты с отставным министром, но и время от времени припоминал в печати его промахи и просчеты, сделанные в период подготовки так
37 Письмо М. Н. Каткова Александру II (апр. 1880 г.).— Вождь реакции 60— 80-х гг., с. 9. Здесь оно ошибочно датировано 1879 г.
38 Письмо М. П. Каткова Александру III [1882 г.. не позднее мая].— Там же, с. 23; здесь оно ошибочно датировано 1884 г.
39 Письмо Е. М. Феоктистова М. II. Каткову. 16 окт. [1882 г.].—Там же, кн. 37. л 22 об.
40 Там же.
223
11 Там же, л. 26.
н нс проведенного университетского Устава. По свидетельству Феоктистова, гр. Толстой не забыл обиды Отношение министра к редактору поначалу было едва ли не враждебным. Однако необходимость друг в друге в общем деле укрепления самодержавия неминуемо сблизила их. Главным для Каткова было то, что при всех недостатках гр. Толстого ни в каком даже намеке на симпатию к либеральным веяниям его нельзя было и подозревать. Свою задачу идеолог самодержавия видел в том, чтобы дать министру конкретно разработанную программу действий и вдохнуть в него энергию для ее неуклонного выполнения.
Центральной идеей публицистики Каткова оставалось обоснование самодержавия как власти, единственно возможной в России. Всякая попытка хотя бы чисто внешних, декоративных изменений здесь отвергалась. «Говорят, наши дела пойдут как нельзя лучше, если в силу знаменитого циркуляра Лорис-Мели-кова общество будет призвано к содействию правительству». «Но общество,— считал Катков,— уже призвано в лице судейского сословия, например, к преследованию хищений, а хищения никогда так не развивались». «Прежде чем призывать к содействию,-наставлял Катков,— нужно вступить в обладание своими органами»: «содействовать можно не мертвому, а живому». Из статьи было очевидно, что Катков продолжал видеть правительство в «состоянии маразма»43. Одним из таких признаков ненормального, кризисного состояния власти было для редактора беспрецедентное в истории самодержавия откладывание на столь длительный срок коронации. Тяжко переживая его, он осуждал подобное промедление «гатчинского пленника».
