Идеология пореформенного самодержавия - Твардовская В.А.
Скачать (прямая ссылка):
Б. М. Маркевич спешил сообщить редактору, какую сенсацию произвела передовица о «диктатуре блаженной шуточки;'. Впечатления он собрал в великосветском салоне, где она оживленно обсуждалась в присутствии самого гр. Игнатьева. Тон министра, если судить по письму Маркевича, был явно оправдывающийся. Со свойственной ему изворотливостью, гр. Игнатьев пытался свалить обвинения в бездействии на своих ближайших сотрудников. Агент Каткова сурово отчитывал министра сентенциями из передовиц московской газеты: «Как же Вы при таком доверии государя не чувствуете себя достаточно сильным, чтобы
,г Вождь реакции 60- 80-х годов.—Былое, 1917, № 4(26), с. 22. Письмо М. П. Каткова к Александру III, [не позднее мая 1882 г.]. Здесь оно ошибочно датировано 1884 г.
" Письмо Б. М. Маркевича М. II. Каткову. 10 марта 1882 г.—ОР ГБЛ, ф. 120, к. 8, № 10, л. 7 (копия —к. 28, № 3, л. 6). Далее письма Б, М. Маркевича цитируются по копиям: подлинники повреждены и сохранились не все.
м Московские ведомости. 1882. 11 аир.. .V» 99
одолеть враждебные силы и начать целый ряд мер энергических, строгих, решительных? Ведь о правительственной силе вздыхает томительно все, что есть честного и здравого в России. К ней тотчас же примкнут tous les hesitants (франц.— колеблющиеся), которые до сих пор клонятся к либерализму только потому, что силу предполагают не у нас, а у них» и. Если иметь в виду, что оба собеседника уже знали, насколько шатко положение министра, можно поверить, что разговор их примерно так и происходил. Подводя его итоги, Маркевич привычно обращался к Каткову, как высшей инстанции в государстве, которой и суждено решать вопрос о пригодности министров: «Я бы никак не хотел раздражать Вас еще более, дорогой Михаил Никифорович, но должен поистине сказать, что никак не мог вообразить себе, чтобы человек, занимающий такой пост и в такое время, мог так поверхностно, так легкомысленно относиться к возложенным на него обязанностям» ".
Стремясь побудить правительство к скорейшим переменам в составе государственных чиновников, Катков одновременно давал бой либеральным настроениям в обществе, которые питали политику гр. Игнатьева. Специальную передовицу Катков посвятил разбору «манифеста русского либерализма», как назвал он «Внутреннее обозрение» апрельской книжки «Вестника Европы» за 1882 г., действительно носившее программный характер. Сердцевину либеральной программы он усматривал в вопросе о «правовом порядке», под которым подразумевалось, говоря словами журнала M. М. Стасюлевича, «избрание уполномоченных от всех земств империи для обсуждения всех важных вопросов внутреннего управления» (т. е. «палата народных представителей»,— пояснял Катков). Он отметал прочь все оговорки «Вестника Европы» о неприкосновенности самодержавия, на ко торос замышляемое собрание «от всех земств империи» и не думает покушаться, будучи созванным только для подкрепления великодержавной волн. Ссылаясь на опыт Франции, Каткоз утверждал, что после созыва уполномоченных закономерным становится и следующий шаг — «сочинительство», т. е. «приискание новых форм для нового содержания, новых средств для решения новых задач». «Именуя свою программу как снятие уз с общества и народа», публицисты «Вестника Европы» и «Голоса» фактически ведут к безвластию17. Игнорируя пережитый страной опыт, они «хотят вести нас назад к тому, чем Россия жила двадцать лет, хотят заставить нас проделать еще раз все ошибки, надеясь, что второй раз мы не остановимся на краю пропасти, а со всего размаху полетим вниз головой» 18.
16 Письмо Б. М. Маркевича M. Н. Каткову, 14 апр. 1882 г.—ОР ГБЛ, ф. 120, кн. 28, № 3, л. 20.
" Там же.
17 Московские ведомости, 1882, 30 апр.. Л° 118. <• Там же. 11 мая, № 129.
217
216
Эту же аргументацию развивали и очерки «Русского вестника» «Против течения». Продолжавшие выходить и в после-мартовский период, они теперь имели право на иное название, поскольку их идеи уже совпадали с общим течением правительственной мысли и части либерального общества, объятого страхом перед революцией, жаждавшего крепкой власти. «Московская волна в ходу в верхнем течении,— записывал Валуев в августе 1881 г.,— но струи ее не проникают глубже и ничего под собой не изменяют».
Вскоре наблюдательный политик занес в дневник, что «московская волна продолжает размывать русскую империю», а в середине марта уже не сомневался, что «дикая, допетровская стихия взяла верх»".
Вопрос о представительстве в «Московских ведомостях» конца апреля 1881 г. всплыл не случайно. До Каткова начали доходить слухи о планах гр. Игнатьева о созыве Земского собора 2". Проект созыва земских представителей, который гр. Игнатьев готовил к двухсотлетию последнего собора, он уже в начале мая представил царю. 4 мая проект был у Победоносцева, слышавшего и до того о нем от П. Д. Голохвастова, привлеченною гр. Игнатьевым к сотрудничеству. Узнав о таком быстром движении дела, «партия порядка» послала в Москву Феоктистова. Сразу же по его приезде (II мая) в «Московских ведомостях» появилась передовица, посвященная этой теме. Такая оперативность показала полную готовность Каткова к боевым действиям и его достаточную информированность еще до приезда Феокти стова, когда, по-видимому, в основном статья и была написана. Обращаясь к требованию созыва Земского собора («Вообразите, что кто-то предложил бы созвать Земский собор»), Катков назвал выполнение этого требования крамолой («Разве не того хотели Желябов и Нечаев?»). Подобная мера, по убеждению Каткова, свидетельствовала бы о неспособности правительства держаться самому: «Если наше правительство кому-то кажется слабым, нуждающимся в сборе людей, которые сами не знали бы, зачем они призваны, не следует ли искать причин этой слабости в неспособности ее случайных органов» 2|.
