Идеология пореформенного самодержавия - Твардовская В.А.
Скачать (прямая ссылка):
1,1 Новое время, 1881, 15 марта.
"* Московские ведомости, 1881, 20 марта. № 79.
из Там же
"4 Там же. 18 июля. № 196.
201
ее историей и будущим. Это та «реальная реальность», — создание тысячелетней истории, — которую надо брать такой, как она есть, чтобы стоять на твердой почве и идти в согласии с основными законами страны. Все, что противоречит самодержавию, должно быть устранено самым решительным образом
Среди сторонников абсолютизма были и такие, кто, отстаивая его, все же признавал конституционную монархию более высоким типом правления, считая, что Россия к ней еще не подготовлена. Мысль Каткова (которую он развивал давно, но в послемартовский период высказывал с особой резкостью) была противоположной: конституционное государство есть как раз нечто низшее по сравнению с самодержавным. Русскому народу конституционный строй не подходит не в силу его политической отсталости, а по причине превосходства его типа развития по сравнению с Западом. Прогресс политического развития, состоящий, в понимании Каткова, в собирании власти, усилении ее централизации, с наибольшей полнотой осуществлен в самодержавии. Именно самодержавие, по его словам, способно упразднить всякую иную власть в стране и дать тем самым место широкому самоуправлению, именно оно исключает борьбу партий, объединяя в себе интересы сословий 12".
Утверждая, что самодержавие есть осуществление самой непосредственной связи между верховной властью и многомиллионным народом, Катков заявлял, что всякое представительство «всегда будет более закрывать собою нежели открывать народ с его нуждами» •". Опираясь на скептицизм и разочарование, которые вызывала в русской интеллигенции того времени буржуазная демократия, он снова утверждал самобытный путь политического развития России: «Не парламентаризму ли должны мы завидовать, этой пошлой доктрине, везде потерявшей кредит, которая может быть годна только как средство постепенного ослабления власти и перемещения ее из рук в другие» ,2". Гибельность конституции для политического развития доказывалась, в частности,^ примером Болгарин, нарождением в ней политических партий, ставших между князем и народом. Как ни парадоксально, высказывания этого крайне правого «охранителя» о видимости, искусственности, поддельности буржуазной демократии, а потому ее ненужности и никчемности перекликались с нигилистическими оценками ее бакунистами, стоявшими в 70-е годы XIX в. на крайне левом фланге русского освободительного движения.
В этот момент, когда и в «верхах» еще продолжали искать выход из кризиса в каких-то изменениях, создающих видимость
125 Московские ведомости, 1881, 9 апр., № 99.
,2в Там же, 16 апр., № 104; 25 апр., № 1!4.
187 Там же, I мая. .V» 119.
121 Там же. 1880. 6 февр.. Л? 36.
202
уступок. Проекты административных реформ представили такие реакционеры, как гр. П. П. Шувалов (май 1881 г.) и гр. А. А. Бобринский (март 1881 г.) 129, Катков доказывал необходимость status quo самодержавия. В полемике со сторонниками созыва Земского собора, губернских комитетов, законосовещательных органов, реформы Государственного совета, уверявшими, что они не покушаются на прерогативы самодержавия, Катков, отмечая половинчатость и непоследовательность предложенных мер, вопрошал: «Но если это дело нужное и полезное, то зачем создавать его в малом и недостаточном приеме? Если же это дело неполезное, то зачем начинать его? В деле государственном, что не нужно, то — вредно» ,3°.
«Русский вестник» вновь напоминал, что во Франции при созыве нотаблей никто и -предвидеть не мог, что Национальное собрание объявит себя высшим органом власти. «Когда в стране распространено от тех или других причин недовольство существующим порядком, а власть в то же время слаба, то для правительства нет ничего опаснее представительных собраний и ничего нет выгоднее для революции» П|. «Русский вестник» снова утверждал, что истоки революции надо искать прежде всего в состоянии власти: «Не общественные настроения, как ни велико их значение, делают революцию и не в них главная опасность положения в переходные эпохи. Первенствующее значение имеет настроение правительства и его образ действий:»
Вот почему таким опасным для настоящего кризисного момента представлялось «охранителям» «чувство приниженной слабости власти», «маразма власти, чувство ее бездействия» '33. Призыв к диктаторским действиям государства, уподобляемого воинству, когда власть действует, не считаясь ни с кем,— лейтмотив передовиц московской газеты в марте — апреле 1881 г. Он выражал сокровенные чаяния представителей различных кругов господствующих классов, находил псе больший отклик в «верхах». «Читает ли государь „Московские ведомости"? — интересовался Делянов у Победоносцева.— С 1-го марта и до 7 апреля (записка Делянова написана около этого числа.— В. Т.) там помещены поучительные статьи» |3'. Обер-прокурор Синода и сам восхищался «прекрасными статьями в „Московских ведомостях"», считая их «лучше, зрелее, художественнее».-статей в «Руси» И. С. Аксакова '". Ратуя за укрепление самодержавия,
