Государственный строй монгольской империи: 13 в. - Трепавлов В.В.
ISBN 5-02-017646-Х
Скачать (прямая ссылка):
<62
Muller, 1920, с. 316]. Пока отметим лишь, что во всех этих вариантах присутствует выражение «Рожденный/Поставленный Небом».
Полное звание правителя древних тюрок было приведено р.-послании 584 г. кагана суйскому императору. Каган назвал себя «Рожденный Небом великий Тукюе, мудрейший и святейший в Поднебесной Сын Неба» Или Гюйлу Шэ Мохэ Шиболо-каган [Бичурин, 1950, т. 1, с. 237] или «Рожденный Небом, мудрый Сын Неба, каган тюркского государства» Или Гюйлу Шэ Мохэ Шиболо-каган [Bombaci, 1965, с. 287]. Едва ли это дословно переданный действительный титул. Вероятно, здесь объединение самого титула с его китайским переводом. Оригинал. же попробуем реконструировать так: tanri da bolm'is el qutluy sad ttirk bilga baya 'isbara qayan, т. e. '«Небом рожденный (букв.. ,.па небе ставший [живым] “), счастливый (или священный) князь державы, тюркский мудрый (или: великий, облеченный властью) Бага Ышбара-кагаи»73. Первая и последняя части формулы совпадают с развернутым вариантом титулатуры шаньюя: «Рожденный/Поставленный Небом... хуннский/тюрк-ский шаньюй/каган». Характерно, что китайские императоры, признавая за государями второго Восточно-тюркского каганата (680—745) царское достоинство, называли их именно этим общим выражением (частично модифицированным): «Дэ-цзинь Гйедемиши Да Шаныой» [Бичурин, 1950, т. 1, с. 268]. По-древ-нетюркски это звучало, видимо, так: Ia1Iri jaratm’is bilga san-yti — «Небом поставленный мудрый (великий — кит. ,да“) шаньюй/каган». Иногда к хану обращались и просто «дынли-хан» [Бичурин, 1950, т. 1, с. 277] (древнетюркское tацгі qayan74; ср. хуннское «чэнли гуту»). Полностью большой титул начертан в рунических надписях-эпитафиях, сочиненных в VHI в. в честь кагана Могиляна и его брата, военачальника Кюль-Те-гина: tanri tag tanri jaratmi's (или tanri da bolm’is) ttirk bilga qayan, т. e. «Небу подобный, Небом поставленный (или Небом рожденный) тюркский мудрый каган» [Малов, 1951, с. 27, 33;
1959, с. 16].
Сведения о хуннской концепции верховной власти мы черпаем из сочинений китайских хронистов, для которых связь с He бом мыслилась только через персону своего императора; звания же кочевников представлялись им проявлением «варварского» высокомерия75. А вот насчет древнетюркских доктрин имеются данные из орхонских текстов, «Рожденный Небом» — по просто автоматически повторяемое клише; в рунических надписях оно многократно расшифровывается: «По милости Неба и потому, что у меня самого было счастье, я сел [на царство] каганом»; «Небо, дарующее [ханам] государства, посадило меня самого... каганом, чтобы не пропало имя и слава тюркского народа»; «Небо... сказало: я дало тебе (тюркскому народу.— В. Т.) хана»; «по воле тюркского Неба и тюркской священной родины (букв, ,,земли и воды“.— В. Т.) я стал ханом»;
«я, благодаря благости Неба, сам воссел на трон» и т. п. '[Малов, 1951, с. 35, 39, 65; 1959, с. 20, 23]76.
Совпадение титульных выражений и присутствие одних и тех же космогонических персонажей наталкивает на мысль о близком сходстве, если не идентичности, идеологических построений в сфере легитимизма у хунну и туцзюэ. Согласно этой общей для них концепции: 1) каган рожден Небом, т. е. Небо вручает ему царство (поскольку существует синонимичное выражение «поставленный Небом», то ясно, что подразумевается не физическое рождение, а именно воцарение); 2) на этом поприще с Небом сотрудничает Земля (у хуннов еще Солнце с Луной, у тюрок — Вода); 3) цель этих акций потусторонних сил — благоденствие народа, о чем неоднократно говорится в орхонских эпитафиях.
Уйгуры, построившие свой каганат (745—840) на развалинах Тюркского, сохранили эти воззрения, видимо, без особых изменений. Так же как и у туцзюэ, Небо и Земля в декларациях их правителей трактовались как первопричина создания „державы-эля и ее закона-тору, как гарант процветания народа [Малов, 1959, с. 42; Klyashtorny, 1982, с. 344]. Реконструированный В. В. Радловым каганский титул уйгуров демонстрирует продолжение хуннской традиции: «Кат кутлук айдынлык ади \ лук куч мунмиш кат кучлук пак каган» («Очень счастливый, блестящий, очень высокая сила, воссевший очень сильный государь хан» [Радлов, 1891, с. 266—267] 77. Кроме того, уйгурского правителя называли и малым титулом — «дэнли-хан/тэнг-рп-каган» и «тянь-хан» («небесный государь») [Бичурин, 1950, т. 1, с. 331; Васильев, 1897, с. 24,25; Супруненко, 1963, с. 76].
О том. как представляли себе верховную власть кыргызы, 'Сменившие главенствовавших в Центральной Азии уйгуров, информации нет. Титулы кыргызских правителей, переданные иероглифами (см. [Бичурин, 1950, т. 1, с. 352, 355, 357]), не идентифицируются с хуинскими и тюрко-уйгурскими. В начале X в. пространство от Алтая до Ляодуна подчинили себе кида-ни. Сначала их предводитель именовался каганом [Ивлиев, 1981, с. 67—69; Материалы, 1968, с. 128], но с развитием государственности этот титул перестали употреблять. Уже основатель династии Ляо Елюй Амбагай объявил себя по китайскому образцу императором (тяньхуаи-ван); так же поступали его преемники ![E Лунли. 1979, с. 42, 55, 241]. Причем Небо в кидапьских воззрениях выступало уже в другой ипостаси: Ам-багап считался императором Неба, его супруга — царицей Зем ли, которая теперь персонифицировалась в образе старухи [Викторова, 1974, с. 262; 1980, с. 147]. Следовательно, с падением Уйгурского каганата (середина IX в.) хунно-тюркская традиция трактовки верховной власти пресеклась.
