Государственный строй монгольской империи: 13 в. - Трепавлов В.В.
ISBN 5-02-017646-Х
Скачать (прямая ссылка):
Изучение традиций кочевой государственности как во всей их исторической протяженности, так и в пределах какого-нибудь отдельно взятого образования требует привлечения всего корпуса источников по данному региону или периоду. Детальный разбор массы письменных памятников невозможно вместить в рамки одной главы. Поскольку социально-политические отношения в Еке Монгол улусе разбираются в подобном ракурсе впервые, предстоит обращение к уже выявленным и известным источникам с целью поиска в них отражения преемственности. Эти сочинения неоднократно изучались и оценивались учеными, что послужило еще одной причиной конспективности' источниковедческого раздела.
ГЛАВА 2
ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ТРАДИЦИИ В МОНГОЛЬСКОЙ ИМПЕРИИ
ИСТОРИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ ПРИМЕНЕНИЯ ТРАДИЦИЙ
Поскольку в нашей работе разбирается государственный строй державы монголов, необходимо обратиться к источникам, содержащим сведения о первоначальных учреждениях, созданных ее основателями для управления подданными. Как известно, Темучин начал борьбу за всемонгольский трон, будучи еще ¦мелким степным князьком. Окружив себя преданным войском, он сумел образовать самостоятельное владение (сначала под протекторатом кереитского Тоорила Ван-хана). В 1180 г. сорат-ники-иукеры провозгласили своего вождя ханом с почетным личным титулом Чингис. Таким образом, его улус был конституирован. Тогда же произошло первое распределение административных должностей: были назначены четверо «обязанных носить лук и стрелы» (хорчи), трое «кравчих» (баурчи), по одному «заведующему» отарами, кибитками, прислугой (чэрби), двое «конюших» (актачи), трое смотрителей табунов и четверо разведчиков '[Козин, 1941, с. 109, 110]. Через несколько .лет, после разгрома кереитов, Чингис произвел комплектование своих отрядов в десятичные подразделения (по 10, 100, 1000,
10 000 человек), увеличил число чэрби до шести и сформировал гвардейский корпус [Козин, 1941, с. 144]. He многое изменилось в этой структуре и после каганской интронизации 1206 г.: произошло окончательное утверждение десятичной системы, были назначены командиры крыльев и воинских отрядов. Единственное крупное нововведение — учреждение поста верховного судьи (гурдерийн дзаргучи), им стал татарин Шиги-Хутуху, ведавший к тому же и раздачей уделов нойонам [Козин, 1941, с. 158—168].
Несмотря па четкую тенденцию к разветвлению и усложнению функций управленческого аппарата, сфера их приложения ограничивалась рамками кочевого улуса. Перечисленных монгольским источником должностей оказывалось достаточно для ханской ставки 19 с ее повседневными заботами — обслуживанием правителя, его семьи и хозяйства, контролем над передвижением скота и зависимого населения, организацией набегов и охраной от вторжений соседей. После 1206 г. интересы знати переключились с внутренних распрей на завоевание окрестных стран, прежде всего на подготовку нашествия на Китай. Территория, управляемая из ононо-керуленской степи, должна была неизмеримо возрасти в ходе завоеваний, да еще и включить районы проживания оседлых народов, культурно и этнически
27
чуждых монголам. В этом случае столь примитивная кочевая администрация, окружавшая Чингиса в конце XII — начале XIII в., оказалась бы неспособной эффективно регулировать внутриимперские отношения: во-первых, из-за различий в уровнях общественного развития населения будущего монгольского царства, во-вторых, из-за огромных его размеров. Следовательно, необходимость совершенствования управленческой системы была заложена уже в самой природе новорожденной империи. Поэтому представляется спорным утверждение, будто «Монгольское государство и его структура сложились до начала завоеваний, т. е. до 1211 г.» [Мерперт, Пашуто, Черепнин, 1962, с. 94], до нападения на Цзинь. Неразвитость административных органов осознавал и сам Чипгис, который накануне цзинь-ской кампании наставлял сыновей и младших братьев: «Изучайте разные законы; сравнивая, приноравливайтесь к ним! Для разных дел нужны опытные, ученые люди! Тот человек выше множества множеств людей, который знает законы государства» (Лубсан Данзан, 1973, с. 190].
Таким образом, с одной стороны, относительная неразвитость собственно-монгольской государственности, с другой—¦ перспектива завоевательных войн заставляли Чингисхана обращаться к государственному опыту соседей и предшественников.
Как мы уже говорили, одним из первых внутриполитических мероприятий монгольского правительства в начале XIII в. было учреждение десятичной системы, т. е. деление армии и населения на тьмы, «тысячи» и т. д. Данная организация войска трактуется исследователями по-разному. Одни видят в ней орудие преднамеренного разрушения исторически сложившихся ро-до-гтлеменных единиц [Викторова, 1980, с. 174; Лашук, 1967, с. 35—38; Федоров-Давыдов, 1973, с. 49]. Другие, напротив, считают ее лишь военно-государственным оформлением старых родов и племен [Марков, 1976, с. 76; Толыбеков, 1971, с. 182]. Третьи предлагают компромиссное решение. По их мнению, племена, предводители которых ожесточенно сопротивлялись Темучину, были после победы разделены и разверстаны по разным подразделениям, а верные союзники сохраняли свою прежнюю родственную структуру, образовывая гомогенные корпуса — «тысячи», состоявшие только из урянхатов, или киятов, или ойратов и т. д. [Владимирцов, 1934, с. 108—HO; Jackson, 1978, с. 10].
