Казаки в Персии. 1909—1918 гг. - Стрелянова П.Н.
ISBN 978-5-9524-3057-0
Скачать (прямая ссылка):
— Если вы не разойдетесь, то я вызову свою комендантскую роту и удалю вас силой, — реагировал комендант.
— Что? Вызовите комендантскую роту и нас, казаков, силою хотите удалить?! Нас, после всех тягот на фронте? Своей сотней я брал в плен батальон турок, а вы хотите запугать меня какой-то тыловой комендантской ротой! Вызывайте ее, а я вызову свою сотню, и тогда...
Кутеж все же пришлось прекратить и уйти. Дальше случилась новая неприятность — на улице он ранил кого-то из револьвера. Комендант Игдыря, связав все воедино, донес по начальству, что подъесаул Бабиев в прифронтовой полосе угрожал ему и комендантской роте, присоединив то, что случилось на улице700.
В августе 1916-го было дознание, а осенью — суд. В это время фамилия Бабиева отсутствует в журнале боевых действий полка, что за всю войну отмечается впервые. Хотя еще в июле читаем: «1-я, 2-я, 3-я и 4-я сотни под командой Войскового Старшины Абашкина наступают правым флангом на Казин... бой продолжался весь день. 14 июля взят Огнот, Подъесаул Бабиев ранен в живот и той же пулей в кисть руки. Контужены — Подъесаулы Подпорин и Баранов»701.
270
КАЗАКИ В ПЕРСИИ 1909-1918 ГГ. ^_IA,
В конце августа — начале сентября он внезапно появился в Ca-рыкамыше у офицеров 1-го Кавказского полка: Елисеева, Кулабухо-ва и других. В полку Бабиева любили и считали как бы своим. Он был очень возбужден и как будто хотел от чего-то отрешиться, забыться весельем.
Дружеский обед в гостинице, настоящий казачий борщ с помидорами, как украшение стола и главное блюдо. Когда командир Кавказцев полковник Мистулов, все войсковые старшины и есаулы отбыли отдыхать, полковая молодежь — сплошь подъесаулы и сотники — продолжила веселье вместе с Бабиевым. Николай хотя и старший подъесаул среди молодежи, но он гость и не он распоряжался за столом 1-го Кавказского полка.
Тогда, вспоминал Ф.И. Елисеев, «чувство такта среди нас было очень сильно развито. Старший по выпуску иль баллу являлся старшим всегда и везде. И в случае чего — он мог и приказать. Старше меня по выпуску Кулабухов. ...В собрании, в ресторане, в гостях иль за столом — он был признан неизменно старшим всех нас»702.
Сюда же пожаловали и офицеры Сибирской Отдельной казачьей бригады — соратники Кавказцев и Лабинцев по Турецкому фронту.
«Вино лилось... шли тост за тостом. Казалось, им не будет конца. Бабиев стал тяготиться и тостами, и вином, и бездеятельностью. Без песен и лезгинки веселье не было для него весельем. В таких случаях он должен двигаться, петь песни, танцевать лезгинку... Толкая в бок, тихо говорит:
— Давай вдарим лезгинку, чтобы показать ее Сибирцам... но ты выскакивай первым, а потом приглашай меня и мы пойдем на пару...
Не буду описывать, как мы провели ее с Бабиевым. Хлопанье в ладони, выкрики, дикий «бум» заразили сибирских казаков.
— Казачка-а! Казачка-а! — закричали Сибирцы.
И понеслись они по очереди, по два, в свой танец, выбивая такт, притоптывая и переходя в присядку.
Ревнивый, самолюбивый, задористый Бабиев не утерпел. Он уже подоткнул полы черкески за пояс, бросил свою небольшую папаху на затылок, засучил рукава черкески и своим вызывающим видом и красными диагоналевыми широкими бриджами с серебряным галуном — просился «в бой казачьих танцев»...703
Каре, военный суд в составе трех офицеров. Председательствующий-генерал зачитывает: «Подъесаул Бабиев... лишается офицерского звания и зачисляется рядовым на 12 лет в арестантские роты». Как рассказывал Николай, он слушал приговор в каком-то ужасном забытьи и
271
П.Н. СТРЕЛЯНОВ (КАЛАБУХОВ)
272
ничего не понимал. Позже председатель суда говорит: «Вы свободны, подъесаул... идите домой... мы будем ходатайствовать о помиловании Вас». В тот момент Бабиев онемел, у него словно отнялись ноги. «Идите, подъесаул!» — повторил генерал, а он стоял как вкопанный, не в силах сдвинуться с места, ноги не действовали, настолько испугался. Подошедший офицер взял его под руку: «Пойдемте!» — и только тогда Николай сделал шаг, «вот было страшно»704.
Его отпустили домой и даже не обезоружили. По ходатайствам всех высших начальников Кавказского фронта, генерал-лейтенанта Абаци-ева, полковника Шатилова, отца Бабиева —- командира бригады на Юго-Западном фронте, за выдающуюся доблесть и боевые ранения Николай был помилован.
В начале октября того же года Елисеев, находившийся в командировке, на вокзале в Тифлисе встретил генерал-майора Бабиева, отца Коли.
«Я его не видел с 1912 года. Тогда он был войсковой старшина и командир 2-го Черноморского полка. В зале первого класса толпа. Он сидел в конце большого стола и опершись головой на руку — был грустный и ни на кого не обращал внимания. Мне так приятно было его видеть в чине генерала и на нашем Кавказском фронте, что я подошел и бодро, весело представился:
— Ваше превосходительство, позвольте представиться — 1-го Кавказского полка подъесаул Елисеев, друг Коли.
Услышав это, он быстро повернулся ко мне, не вставая подал руку и спрашивает — давно ли я видел Колю?
— Да недавно, Ваше превосходительство, около месяца тому назад.
