Джигитовка казаков по Белу Свету - Стрелянова П.Н.
ISBN 5-9524-2115-6
Скачать (прямая ссылка):
Трудом святым здесь добывались —
Богатство, слава и покой...
А в хате, чистой и прохладной,
Пред ликом Господа Христа —
Лампада с верою отрадной
Горела с ночи до утра...
Эти строки пришлись всем по сердцу. Но нужно дать место и другим казакам. Декламировал и я:
Ударил час... пора вставать
Потомкам славным Запорожья!
Пора станицы очищать
От зла, бесчестья и безбожья!
За дом отцов, за жизнь детей,
За честь и жен и матерей!
На бой кровавый, смертный бой —
Спешите буйной головой!
Не помню, как и что декламировали другие казаки, но все было исключительно на патриотические темы. И все это выбрал, заставил разучить полковник Ф.И. Елисеев — наш батько.
После перерыва была поставлена трагическая картина на смерть донских казаков в Петербурге, во время подавления первого большевистского восстания в июле 1917 года. На похороны погибших тогда казаков от Кубанской дивизии, стоящей в Финляндии, был командирован Ф.И. Елисеев, подъесаул и командир сотни 1-го Кавказского полка. Тогда появилось стихотворение об убитых казаках, и теперь наш руководитель «построил» на эту тему живую картину. Вот ее содержание. На сцене — темнота. Сверху светит маленький фонарь. Под фонарем лежит убитый казак. По сцене пробегает с винтовкой другой казак. Уви-
198
ДЖИГИТОВКА КАЗАКОВ ПО БЕЛУ CBETy
дев убитого, он нагибается к нему и говорит: «Кто же это?» Чуть позже приподнимает голову убитого, видит его чуб и по нему узнает, что это донской казак. Придерживая убитого за голову и глядя ему в лицо, он говорит с грустью:
Казачий чуб, казачий чуб — густой, всклокоченный, кудрявый... Куда под звон военных труб — ты не ходил за бранной славой? Какие берега морей, какие горы, степи, дали — Тебя — красу богатырей — еще ни разу не видали?
И вот, за доблесть на посту, тебе «последняя награда»: На окровленном мосту, на хладных стогнах Петрограда... Судьба три года берегла тебя в бою, в огне окопа, Теперь убит из-за угла, рукой наемного холопа...78
После такой декламации зал, что называется, рыдал. Батько был бесподобен в своей роли. Слова этого стихотворения всех хватали за сердце. И эти слова напомнили всем россиянам, какой верой и правдой служило казачество своей родине. Там, где ступил ногою казачий конь, — там есть граница Русского государства.
Казачий спектакль окончился танцами, вначале казачком, а потом лезгинкой. Танцевало несколько человек, один за другим, один лучше другого. На сцене крик, гик, ладоши — заразили всех. Что там было — описать невозможно, нужно быть там, чтобы все понять, пережить, ощутить. Мы подняли нашего батько на руки и вынесли в залу. «Ур-ра, ур-ра, ка-за-ки!» — кричали все. Дамы нас обнимали и целовали. «Ах, казачки! Да какие же вы все молодцы! Вы напомнили дорогую нашу родину», — говорили они все, а у самих слезы на глазах от радости.
Так было приятно слышать столь ласковые слова, да еще получать и поцелуи от таких дам, к которым раньше казак боялся бы и подойти...
Вечер окончился. Все разошлись. Батько приглашает нас всех к себе. У него большая комната. Теперь здесь только казаки. На столе две четверти водки, разведенный спирт — контрабанда из Эстонии. Соответствующая закуска. Все сели за стол, немного стесняясь. Батько видит это и подает команду:
— Гаврила!., наливай — чего сидишь?
Я не только что был официальным помощником станичного атамана у него, но был застрельщиком и исполнителем всего, что бы он мне ни сказал — потому что верил ему во всем. Полковник Елисеев вел нас только к хорошему, к лучшему, чистому, честному и гордому, почему я и ответил ему немедленно:
— Слушаюсь, батько!
199
Г.А. солодухин
Рюмки налиты. Батько взял рюмку и встал. «Встать!» — скомандовал я, так как считал, что первый тост его надо выслушать стоя, зная, что этот тост будет поучительный. И он сказал:
— Хлопцы!.. Я очень рад за наш такой сегодняшний успех. Рад за ваше молодечество. Вы сегодня показали — кто такие казаки! Я рад, что мой труд и учение не пропали даром. И я видел, как вам было приятно получать поцелуи дам, да еще каких дам! Я пью за ваше молодечество! — закончил он.
— Рады стараться, батько! — дружно ответили мы ему, и все выпили свои рюмки до дна.
Так он нас учил и в этом: пить — так пить, а работать — так работать, но не передергивать. Тост за тостом продолжались до тех пор, пока не осушили обе четверти водки. Разошлись в 3 часа утра.
Полковник Елисеев приучал нас к порядку и каждого из нас, проявившего молодечество, всегда как-нибудь да поощрял. И каково же было наше приятное удивление, когда к этому нашему казачьему спектаклю он объявил нам приказ Кубанского Войскового Атамана генерала Науменко, что из нас до 20 рядовых казаков переименовываются в младшие урядники «за всегдашнее казачье молодечество». Сейчас я не помню фамилии всех новых урядников, но впереди всех находилась моя фамилия как помощника атамана станицы: «Казак Гаврила Солодухин переименовывается в младшие урядники».
Хотя это ничего не давало за границей, но было очень приятно сознавать, что и моя личная работа «на славу казачества» не прошла незамеченной.
