Джигитовка казаков по Белу Свету - Стрелянова П.Н.
ISBN 5-9524-2115-6
Скачать (прямая ссылка):
До праздника оставалось недолго. Батько просит меня написать тем из живущих поблизости казаков, кто может петь и танцевать, и просит приготовить для них форму. Километров за двести от Фридрихсгама жили наши станичники, братья Матвиенко, Дмитрий и Андрей. Оба хорошо пели. К тому же Дмитрий Васильевич был отличным гармонистом и имел свою гармонь. Скоро пришли и ответы от казаков. Они обещали обязательно приехать.
У меня хлопот полон рот. Все надо предусмотреть, и я думал о кинжалах. Сделав деревянный кинжал, я отнес его своему соседу, финну-столяру. Посмотрев на мою работу, он обещал сделать точно такие же кинжалы и столько, сколько нам надо. Только просил принести хорошую доску. Я был рад, принес доску и заказал 20 деревянных кинжалов. За это он запросил 50 марок. Это — всего день моей работы на заводе. Для меня такая сумма — пустяки.
И вот кинжалы готовы. Я их покрыл золотой и серебряной красками, держал их в своей комнате под секретом и никому о них не сказал. Я решил сделать всем большой и интересный сюрприз и особенно хотел удивить батько, который очень остро переживал наше первое казачье выступление на сцене и хотел представить казачество в полной своей красоте.
За два дня до концерта, по приказу батько, все снесли в его комнату. Понес и я все наши кинжалы, около двадцати. И когда казаки их увидели — так и ахнули. «Вот чертов Гаврила, да где же ты их раздобыл?» — спрашивают они меня. «Да сам сделал», — отвечаю им, чтобы мне было больше чести.
На второй день прибыли казаки, которые жили не так далеко от нас, братья Матвиенко.
Вот и вечер русской колонии в Фридрихсгаме. Все ждали его с интересом — что же покажут казаки? И когда открылся занавес, на сцене стояло свыше 20 казаков-елисеевцев. Все в темно-синих бриджах с красным кантом, такого же цвета гимнастерках. Все в суконных ноговицах черного цвета, в мягких чевяках без подошв. Казачьи пояса с набором белой кости. Все в белых маленьких папахах. Все при деревянных кинжалах «под серебром и золотом» из краски, но издали они были словно настоящие. Все мы были молодые, по 22—23 года от роду. Не так-то выделялся возрастом и наш батько-атаман. Ему было 30 или 31 год. Стояли
196
ДЖИГИТОВКА КАЗАКОВ ПО БЕЛУ СВЕТУ
мы гордо, геройски, подтянуто, как учил нас полковник Елисеев. Да и попробуй при нем не быть «подтянутым», да еще при чужой публике!
Увидев на сцене казаков, публика так и ахнула от изумления. Раздался гром аплодисментов и крики: «Ура, ура, казаки!»
Почему же так восторженно приветствовала нас русская публика — интеллигенты и даже аристократы?
Когда-то богатые люди, привыкшие к роскоши, а теперь, как и мы, обедневшие, они потеряли родину, тосковали по ней, не видели здесь ничего своего, национального, и вот перед ними предстали казаки в своих костюмах, которые они считали воинским одеянием — гордым и почетным.
Россия, на протяжении своей истории, часто расширяла свои границы. И военный человек был в России в почете, как защитник ее границ. При царском правительстве Россия управлялась военными людьми, больше привилегированным классом — дворянством. И вот на этом вечере публика была почти вся из этого класса, с ног до головы пропитанная военщиной, даже и дамы. И мы своим видом напомнили их былое славное прошлое. А главное, они удивились — откуда мы достали свою форму, да еще кинжалы?
Аплодисменты продолжались несколько минут, а мы в своей жизни впервые попали на сцену, многие из нас даже не знали — что такое сцена. Но мы все стояли бодро, в положенной военной стойке «смирно». И нам инстинктивно передавалось чувство нашего руководителя и организатора перед всеми русскими, что «вот, мол, посмотрите — какие это казаки! Нравятся ли они вам? То-то, оно и есть!» Он гордился нами.
Вначале мы спели несколько строевых кубанских песен. Потом была декламация на патриотические темы. Декламировали Белов, Медведев, я и Селезнев. В особенности всех потряс своей декламацией подхорунжий Алексей Дорофеевич Белов. Маленького роста, сухощавый, красивый брюнет «под черкеса» — он имел очень сочный, густой баритон. И он начал:
Тебе — о, Родина святая, я шлю привет издалека.
И верю я, что ты, родная, стряхнешь оковы вновь с себя...
Услышав из казачьих уст такие патриотические мысли, все затихли. Я не помню этого стихотворения наизусть, но хорошо помню впечатление, произведенное декламацией. Белов потряс всех. Долго несмолкаемые аплодисменты глушили нас всех. Должен сказать, что декламация происходила на фоне нашего хора и исходила как бы от нас всех. Это был призыв к россиянам, здесь сидящим, и к России.
197
гл. солодухин
Наконец аплодисменты смолкли, и Белов начал стих о кубанских казаках:
Могучий дух сынов Кубани,
Горит блистающим огнем,
И в мирных днях, и в вихре брани,
Звенящий вынутым мечом.
Суровый жребий воспитанья,
Средь гор скалистых и лесов
Создал великие преданья
О подвигах ее сынов!
Цвели богатые станицы,
На берегах кубанских вод,
И, выйдя из своей светлицы, —
Кружился плавно хоровод...
Хлеба зернисто рассыпались
Высокой золотой волной,
