Джигитовка казаков по Белу Свету - Стрелянова П.Н.
ISBN 5-9524-2115-6
Скачать (прямая ссылка):
Я пришел и стал на работу. «Боже мой... какая грязь и вонище от мокрых бревен. Куда я попал?» — ударила в голову грустная мысль. Меня заставили гарпуном вытягивать толстые бревна из воды и подавать их к пиле. Бревна эти, связанные в плоты, идут по реке с севера. Плоты месяцами находятся в воде, пропитаны ею насквозь. Кора на них раскисла, гниет, от этого и вонь. Работа тяжелая и грязная. Я был весь мокрый. К вечеру я с непривычки устал, как борзой кобель. На второй день то же самое. И я решил, что доработаю третий день и брошу завод. Поеду назад к аптекарше.
Обедал я вместе с батько и стал ему объяснять, чем я недоволен. Он же мне говорит: «Ты же сам рассказывал, что твоя хозяюшка-аптекарша просила остаться, а ты ее не послушал, и теперь она за такую обиду может тебя обратно и не принять. Что ты будешь делать тогда? Куда пойдешь? Потерпи! Вот завтра я попрошу, чтобы тебе дали работу почище. Может быть, станешь вместе со мной носить и складывать в штабеля доски. Работа тяжелая, но чистая и оплачивается хорошо. Обычно рабочим платят по три с половиной марки в час, а мы получаем по пять с половиной. Но я боюсь, что ты не выдержишь, так как работа очень тяжелая. Я устраивал твоего станичника Костика Селезнева и Михаила Воропая. Но если они сдали, то ты тем более не выдержишь, потому что они покрепче тебя. Но если хочешь, попробуй. Через час ко мне придет ваш кронштадтец матрос Александр Иванович Гордеев. Ему как раз нужен партнер. Мы носим доски по двое. Нас всего 12 человек. И мы должны управляться с укладкой всех досок, сколько бы завод ни выпустил их. На днях один финн упал со штабеля и расшибся. Пришлось отправить в лазарет. И человека на его место найти не можем. Редко кто может вынести нашу работу. Вот ты с ним, с Гордеевым, и поговори».
Вскоре пришел и Гордеев. Вид молодецкий. Слово за слово — разговорились. Гордеев хлопнул меня по плечу и говорит: «Хочешь со мной доски носить?» А потом обратился к Федору Ивановичу: «Как Вы думаете, можно его взять в компанию?» — «Но почему нельзя? Пусть попробует!»
190
ДЖИГИТОВКА КАЗАКОВ ПО БЕЛУ СВЕТУ
Матрос Гордеев родом с Урала. Он оказался очень хорошим человеком. Сам берет на плечо три-четыре доски, а мне дает одну. «Бери одну, покуда не втянешься», — требовал он.
Парень я был плотный, ноги у меня здоровые, сильные, но все равно с непривычки было ужасно трудно. Особенно тогда, когда штабель вырастал выше и выше. Как взнесу доски на самый верх, так и боюсь подойти к краю штабеля аршина на полтора. Меня вроде тянет вниз, и я боюсь упасть со штабеля. И мне все время приходило в голову: «Вот эта последняя доска... Брошу и уйду с работы. Поеду назад к аптекарше». Потом опять передумаешь: «Терпи, казак, авось атаманом будешь». Недели через две у меня распух левый бок. Дышать не могу. Совсем пал духом, испугался, пошел к русскому доктору. Осмотрев меня, доктор говорит: «Ничего серьезного, только растяжение. Потерпи, и оно само пройдет». Потерпел еще недели две, и все прошло. После я втянулся в эту работу, мне стало легко. И мы все зарабатывали хорошие деньги. Я зажил хорошо и здесь. Так что если батько и задержал меня, то это и к лучшему. Спасибо ему.
В Финляндии хорошие законы для рабочих. Официально все работали 6 дней в неделю по 8 часов в сутки. Сверхурочная работа оплачивалась так: за первые два часа полуторная оплата и со следующих дополнительных часов — двойная. По воскресеньям и в другие праздничные дни сразу же платили вдвойне. По весне, когда каждый день был дорог, чтобы хозяевам не платить за простой первых пароходов, приходящих за досками в Финляндию из других государств, мы, грузчики, работали и по праздникам. Заработок был отличный. Работа была одна и та же для всей группы грузчиков. Плата сдельная, поэтому среди нас все должны быть сильными и ловкими. Работа всегда спешная, мы все были в поту даже зимой при 40-градусном морозе.
В группе батько, где я работал, было шесть человек: нас двое казаков-кубанцев, два кронштадтских матроса, одногодки полковника Елисеева, один старый солдат из Псковской губернии и один ингерманландец, Белли. Жили мы между собой дружно, как дружно и работали. Я завтракал и обедал с батько, у его хозяюшки-старушки, вдовы местного священника, у которого он снимал большую комнату — бывший класс русской школы. От батько я получал поучения, советы, иногда приказы. Это делалось с целью организовать здесь Кубанскую казачью станицу. Он мне говорил: «Я — полковник. После революции народ распустился. Хоть казаки и не так распустились, но все же некоторые из них не желают уважать старшего по чину. Если я начну с ними говорить о хуторе или станице, то они могут подумать, что опять начнется «военщина» и дисциплина. Поэтому лучше ты за это дело берись. К тому же здесь пять твоих станичников. Они
191
тебя уважают. А я буду помогать тебе советами. Конечно, вначале надо организовать хутор, так как здесь нас только 18 человек. Для станицы этого мало. Если казаки согласятся организовать хутор и выдвинут в атаманы меня, я откажусь и порекомендую тебя».
