Джигитовка казаков по Белу Свету - Стрелянова П.Н.
ISBN 5-9524-2115-6
Скачать (прямая ссылка):
Подхорунжий Григорий Симонов
В 1925 году из Болгарии к нам на джигитовку в Париж, вместе с другими донцами, прибыли три брата Симоновы: старший брат сотник Николай, а два младших Иван и Григорий — в звании подхорунжих. Они
139
Ф.И. ЕЛИСЕЕВ
казаки станицы Гундоровской. Джигитов, хор трубачей, хор певцов и танцоров — всего было до 250 человек. Всеми нами руководил генерал Шкуро. Работали на знаменитом стадионе «Буффало», а потом на Марсовом поле у Эйфелевой башни.
Потом главная часть труппы выехала на работу в Англию, а я с 70 джигитами был назначен антрепренером, сделать «турнэ» по Франции. Со мною были все три брата Симоновы. Старший заведовал лошадьми, а оба младших брата оказались отличными наездниками. Младший, Григорий, в особенности. Лихие и разгульные — они пользовались всеобщим уважением джигитов, но младший любим был исключительно, и все его называли Гришей. Шашкой и пикой он владел исключительно ловко и поистине смертоносно.
Все были непревзойденными певцами. Сухие в теле, высокие, смуглые лицами, с черненькими усиками, младшие два с задористыми характерами за всякую правду — они были настоящими донскими степными орлятами. Старшему тогда было чуть свыше тридцати, а младшим — меньше. Они были оригинальны, почему и оставили о себе среди всех джигитов неизгладимый след.
Много лет джигитовали младшие два, и судьбе было угодно, что средний из них, Иван, убился на джигитовке. Видимо, это повлияло на самого младшего, Гришу. Он бросил джигитовать, женился и осел в Бельгии. В 1947—1948 годах, джигитуя в Голландии и Швейцарии, тщетно звал я его в свои джигитские ряды как выдающегося наездника. Не приехал... И как печально знать, что «наш Гриша» умер, имея чуть больше 50 лет от роду.
Здесь, в Нью-Йоркском районе, очень много старых джигитов, его сотоварищей по славной работе в Европе. Помолимся о нем в своих хатах.
Нью-Йорк, август 1953 года
Г.А. Солодухин
ЖИЗНЬ И СУДЬБА ОДНОГО КАЗАКА
Казачка-мать и казачья станица
Станица Ильинская находится в 37 верстах от реки Кубани, к северу от нее, на хорошей, ровной, плодородной и свободной казачьей земле. Весной вся станица утопала в цвету и запах белой-белой акации наполнял воздух. В садах расцветали черешни, вишни, алыча, персики, абрикосы, мелкая курага, груши, яблоки, виноград, смородина, крыжовник, тутовник и дикий терен. Весь этот весенний многоцвет приносил радость казачьему хозяйственному сердцу.
В 1900 году, 25 марта, станица готовилась к большому торжеству, ко дню Благовещения Пресвятой Богородицы. На заре пробудившаяся станица радостно огласилась ржанием лошадей, мычанием коров, визгом свиней, пением петухов, воркованием голубей и неумолкаемым лаем собак. А когда взошло большое, играющее солнце, казачка-мать счастливо разрешилась от бремени казачонком.
Этот день для станицы был торжественным: станица освящала новую большую церковь. И в честь этого большого праздника в тот же день вечером только что родившийся казачонок был крещен в новой церкви по православному обряду. Дали ему имя Гавриил. И вот этот казачонок-Гав-рилчонок и есть тот, который пишет эти строки.
Я сын простого бедного казака. Мой отец умер молодым, 33 лет от роду. Матери было 32 года, когда она осталась вдовой с шестью малолетними детьми. Моей сестренке Насте, самой старшей, шел тогда 14-й год. Мне было 10 лет, а остальные были еще младше меня.
Родимая мать! Сколько было у Вас печалей, забот и нужды! И какими горючими слезами обливались Вы, прижимая к своей материнской груди ваших маленьких деток! Я рос без отца. Но благодаря Вашим, мама, заботам я не знал ни нужды, ни печали.
143
г.а. солодухин
При казачьем свободном и равноправном управлении в станице я рос таким же свободным и чувствовал себя равным среди детей богатых казаков. И на своих казачьих свободных широких полях я, как вихрь, летал на собственной кобылице Груньке. Я ею тогда гордился, как красавицей. Она была гнедой масти, с орлиным носиком, и я на ней охлюпью, вихрем гарцевал. На скачках я с гордостью и много раз «побивал» детей богатых казаков. Тогда, в своих свободных станицах, мы не знали ни полиции, ни границ. Казак ни перед кем не гнул спины. По своему достоинству казак был горд. Так воспитывали казаки и своих детей.
Наш отец был георгиевский кавалер Русско-японской войны 1904— 1905 годов. Я хорошо помню, с каким достоинством он держал себя в станице!
Наш «род Солодухиных» я хорошо знаю по рассказам. Они были самыми богатыми людьми в станице. В истории Кавказского линейного казачьего войска пишется, что в одном из донских полков, бывших тогда, во времена завоевания Кавказа, на Кавказской линии, служил урядник Солодухин. Однажды он был послан в разведку с взводом казаков. Облако пыли, которое он увидел вдали, показалось ему подозрительным. Взвод бросился по направлению к облаку и обнаружил горцев, гнавших русских пленных, среди которых был и сам начальник русского отряда граф Шереметев со своим штабом. Бросившись в шашки, Солодухин с взводом своих казаков отбил у горцев всех пленных. За этот подвиг урядник Солодухин был произведен в офицеры, ему пожаловали в вечное владение 100 десятин земли. Мой дед, тоже Гавриил Солодухин, был родным сыном этого урядника, произведенного в офицеры. Дедушка влюбился в русскую, иногороднюю (то есть девушку не казачьего происхождения), и женился на ней, не спросив разрешения своего отца-офицера. За это он был изгнан со двора, и его отец-офицер в своем завещании написал: «С моего хозяйства — ни одной палки не давать ему; й когда я умру, не допускать моего сына-изменника к моему гробу. Я не хочу, чтоб и нога его стояла близко возле моего мертвого тела». Так писал в своем завещании мой прадед. Он был гордый казак.
