Джигитовка казаков по Белу Свету - Стрелянова П.Н.
ISBN 5-9524-2115-6
Скачать (прямая ссылка):
Но это не было «живое дело». О Казачестве надо писать. Образовал «Общество Ревнителей Кубани» и избран был его председателем. За короткий промежуток времени выпустили богатейший по содержанию журнал «Россия» № 7, посвященный целиком Кубанскому Казачьему Войску, с 50 снимками и гравюрами. В номер прислали свои статьи Атаманы — Богаевский, Науменко, генералы П.Н. Краснов, Акулинин, полковники Тихоцкий, Соламахин и некоторые казачьи общественные деятели. И потом — три специальных номера о Кубани, историко-литературного и иллюстрированного журнала «Кубанское Казачество».
Тираж «России» № 7 — 2000 экземпляров, а «Кубанское Казачество» № 1, 2 и 3-й — по 1000 каждый. Все разошлись полностью. Но... «весна похода» еще не приходила...
Одна страница в жизни генерала Шкуро
В 1926 году, после окончания нашей джигитовки в Бреслау, он остался некоторое время жить в Германии. Намекнул мне, что он вошел в связь с немецкими офицерами, а для какой надобности — не сказал.
4'
Ф.И. ЕЛИСЕЕВ
_
52
Потом он вернулся в Париж и, как и раньше, жил очень скромно, если не сказать, что жил очень бедно. Он нигде не работал.
В Париже я имел маленький русский ресторан. В нем центр нашего «Общества Ревнителей Кубани». В нем справлялись и казачьи празднества. Заходил иногда и генерал Шкуро. И вот в один из дней, думаю, 1932 года, утром, когда еще никого не было из посетителей, вошел человек маленького роста в ветхом пальто с поднятым воротником, в шляпе, надвинутой глубоко на лоб, и в черных очках. Вошел тихо и сел за столик, не снимая шляпы.
Несмотря на такой «маскарад», я сразу же узнал Андрея Григорьевича. Немедленно подойдя к нему, спрашиваю — «что с ним?».
— Садись, Федя, против меня, говори тихо и вначале выслушай меня, —так начал он. И продолжил: — Пять дней тому назад я выслан из Франции в административном порядке, вот почему я в таком костюме... но мне ехать некуда... — и, передохнув, тихо спрашивает: — У тебя черкеска есть?
— Конечно, есть, — отвечаю ему.
— С погонами? — добавляет он.
— Могу вшить и погоны, — уже весело поясняю.
Вновь передохнув, словно набираясь сил, вдруг он твердо говорит:
— Завтра к 10 часам утра, в черкеске с погонами, приходи ко мне во французский ресторан на рю Виктор Гюго и в баре, у хозяина, спроси «такого-то»... я там живу под другим именем... и мы поедем с тобою в одно место.
Не спрашивая, куда, к кому и зачем мы должны поехать, задаю ему свои вопросы:
— А ты, Андрей Григорьевич, также будешь в черкеске?
— Да... — коротко бросает он.
— Ив погонах? — допытываюсь.
— Ну конечно! — фиксирует он.
— Слушаюсь, Андрей Григорьевич! — радую его своим согласием.
На следующий день надеваю черкеску с погонами, папаху под мышку, сверху штатское пальто и шляпу. Я на рю Виктор Гюго. Невзрачный ресторан «с номерами». У бара крупный, толстый хозяин-француз. Спрашиваю — в каком номере живет «некто»? Он повернулся ко мне всем телом, свирепо посмотрел в мои глаза и грубо ответил:
— Такого у меня нет, — и отвернулся, занятый своим делом.
Это показалось мне подозрительным, вернее, я понял, что он скрывает правду. Тогда я называаю имя генерала Шкуро.
— На втором этаже... комната номер такая-то, — коротко произнес он, не глядя на меня.
ДЖИГИТОВКА КАЗАКОВ ПО БЕЛУ СВЕТУ
Поднялся на второй этаж и коротко стукнул в дверь.
— Ки ля? (кто там?) — слышу негромкий голос генерала по-французски.
— Это я... Елисеев, — отвечаю ему по-русски.
Щелкнул замок, открылась дверь, и я вижу Шкуро в белой рубахе-бешмете, в сапогах, а на кроватке маленькой комнатки — распластанную черную черкеску с погонами генерал-лейтенанта.
— Спасибо тебе, Федя... я боялся, что ты не приедешь, — коротко сказал он и стал одеваться в мундир генерала. Сверху пальто и шляпа.
Вышли на улицу.
На углу взяли такси и двинулись, а куда? — я не знаю. Едем молча. Миновали город, и только здесь заговорил Шкуро.
— Ты почему не спросил — куда мы едем? — как бы удивленно задал он мне вопрос.
— Андрей Григорьевич, если ты сам едешь в черкеске и в погонах генерала, то чего же я буду спрашивать — куда и зачем?
Мой ответ ему, видимо, понравился. Он улыбнулся и продолжает:
— Мы едем в Белльвью, в загородную дачу бывшего Походного Атамана всех казачьих Войск, к Великому Князю Борису Владимировичу. Тебя я представлю как моего штаб-офицера для поручений. Он обещал дать мне рекомендательное письмо к Регенту Югославии, с которым он в родстве. Вот почему я должен представиться ему с некоторым антуражем, — закончил он.
Теперь я улыбнулся. Машина вошла в широкие ворота. По траве разбросанные деревья. Свежо и уютно. Машина идет чуть вверх, к самой даче. Издали бежит к нам кто-то в белом кителе при штатских брюках. Шкуро остановил шофера.
— Это лейб-казак... в услужении князя, — коротко бросил мне Шкуро.
— Здравия желаю, Ваше Превосходительство! — молодецки бросил фразу казак. — Его Высочество еще спят... вчера поздно вернулись с бала... подождите в столовой, — добавил донец.
Сняв пальто — остались в мундирах. Рассматриваем военные гравюры на стенах. Все скромно, благородно. Через полчаса послышались шаги человека, спускавшегося со второго этажа, с мезонина. Выше среднего роста, хорошо сложенный, чуть склонный к полноте, легкими, пружинистыми шагами по лестнице — пред нами появился князь, живой, веселый. Его я видел осенью 1916 года, когда он инспектировал наши полки 5-й Кавказской казачьей дивизии в Карее. Тогда он был молод, и подтянут воински, и был в форме Донского Войска. Теперь на нем спортивный
