Джигитовка казаков по Белу Свету - Стрелянова П.Н.
ISBN 5-9524-2115-6
Скачать (прямая ссылка):
280
ДЖИГИТОВКА КАЗАКОВ ПО БЕЛУ СВЕТУ
были звездами этой картины. «Союз артистов» разрешил мне работать как специалисту-танцору. Дали мне 150 долларов в неделю. Проработал я три недели, и вот в последний день моего танца для фильма директор приказал нам, всем танцорам, сделать два пируэта, всем упасть на пол и сделать вид, будто мы закружились. Я упал и растянул себе мускул в колене левой ноги. А через час нога распухла, так что меня пришлось привезти домой. На другой день от страховой компании приехал доктор и стал делать мне массаж и облучение. По болезни я стал получать 37 долларов в неделю.
В ноябре того же года в Голливуде открылся хороший ночной ресторан-кабаре «Шехеразада». Мне предложили в нем танцевать лезгинку. Нога моя еще побаливала, но я попробовал и убедился, что танцевать могу. Предложили мне 85 долларов в неделю, и я подумал: чем получать 37 долларов от страховой компании, то лучше получать 85 в ресторане и танцевать. Работа моя продолжалась 6—7 месяцев. Но ресторан прогорел и закрылся.
В то время Америка вступала в войну. Стали мобилизовывать в армию, и работы в стране стало много. В августе 1942 года я поступил на работу в один пивной завод «Акме». На заводе платили всем одинаково — по 1 доллару 35 центов в час, что считалось хорошо. Работа нетрудная. К рабочим компания относилась очень хорошо, так что лучшего и не приходилось желать. Я работник хороший, на работе держу себя всегда дисциплинированно, в работе аккуратен, не пью, лишней минуты не пропущу. И никогда в кругу своих рабочих-друзей не симулировал. В жизни я за словом в карман не полезу. Поэтому меня сразу же все полюбили. Через 7—8 месяцев мне дали такую работу на заводе, из-за которой рабочие начали мне завидовать. Работа была легкая, но ответственная. Моя обязанность была — три-четыре раза в день наливать в машину клей и раза три-четыре класть в машину бумажные ярлычки, которые машина потом наклеивала на бутылки. Восемь часов я, сидя на стуле, наблюдал за машиной, чтобы все было в порядке. Работа была такая, что лучше и не придумать. Зарабатывал я там хорошо, да и моя маленькая Лапи начала немного подрабатывать — она шила дома для военных, нашивала на офицерские фуражки золотые «стрелки», на рукава золотые отличия и на кепях солдат морской пехоты вышивала гарусом. Работу ей на дом приносила наша хорошая приятельница Елена Сергеевна Глазкова — жена сотника Василия Ивановича Глазкова, казака станицы Чамлыкской. Она была в это время управляющей одной швейной фабрики.
Итак, мы с жиночкой стали опять хорошо зарабатывать. Снова стали мечтать купить себе собственный дом. Но вдруг в ноябре 1943 года у
281
гл. солодухин
меня распухла левая нога, та, которую я растянул во время танцев в студии «Метро-Голдвин-Майер». Я совсем не мог ходить и пролежал в постели две недели. Нога поправилась, и я опять вернулся на ту же работу.
В марте 1944 года эта нога снова заболела, да так, что я не мог спать ни ночью, ни днем Доктор сказал, чтобы я обязательно мою работу бросил, так как на заводе большая сырость и я целый день работаю на цементе. У меня оказался ревматизм. Жаль было покидать такую хорошую работу.
Моя маленькая Лапи говорит мне: «Знаешь что, свит харт, бросай эту работу и поедем в Майами, во Флориду. Ведь ты сам знаешь, как бедный Федот Пахомов страдал ногами в Нью-Йорке и не мог ходить два года, а вот переехал в Майами — и теперь бегает. Ты сам это видел. Да к тому же там жизнь дешевле. У нас есть 3 тысячи долларов, купим там пять акров земли, построим себе маленький домик и будем помаленьку жить. И я уверена, что там ты не будешь больше страдать от ревматизма. Там же мы сможем завести себе длинноногих собак «грей хаунд». Их будем пускать на скачки. Ну, как ты думаешь? Хорошо придумала твоя жиноч-ка?» Я подумал, поцеловал ее и говорю: «А ведь ты, пожалуй, права».
29 марта 1944 года я бросил работу на пивном заводе, и 4 апреля мы стали прощаться со своим дорогим генералом Вячеславом Дмитриевичем Савицким, которого мы полюбили и к которому привыкли, как к родному отцу. Нам очень жаль было оставлять его одинокого. А он к нам тоже очень привык и нас полюбил.
И когда мы стали прощаться, он крепко нас обнял, поцеловал и прослезился. А потом говорит: «Я полюбил вас, как своих детей. Мне очень жаль с вами расставаться. Но у каждого — свой путь. Я желаю вам здоровья, счастья и сил в выполнении намеченного вами плана. Но помните, что в случае чего у генерала Савицкого всегда найдется место для вас. И чем могу, всегда рад прийти вам на помощь. Не забывайте генерала, пишите», — и еще раз расцеловал нас.
Ввиду того что поезда в то время были заняты перевозкой военных частей, мы с Аапи поехали автобусом и потому только на восьмые сутки с трудом прибыли в Майами, во Флориду. Мы остановились на время у Федота А. Пахомова, бывшего урядника Конвоя Императора Николая Второго.
На другой день мы купили автомобиль — старенький «плимут», а через три дня купили участок земли в 5 акров. Этот участок находился в городе Халия, во Флориде, в 12 милях от центра Майами. Земля была ровная и на главной улице, которая называлась Ист Форт-авеню, 51-я улица. Сейчас она переименована во Фламинго-вей. В 200 футах от нашего участка
