Проблемы хронологии эпохи Латена и Римского времени - Щукин М.Б.
Скачать (прямая ссылка):
Страбон сообщает: «Посидоний был другом Помпея, совершившего поход против иверов и албанцев до морей, находящихся по обе стороны их, то есть Каспийского и Колхидского» [Б^аЬо, XI, 1]. Если «кельтоскифский» пласт сведений Посидония отнести к промежутку между 145 г. до н. э., которым начиналась сю «История» в 52-х книгах, и 120-ми гг. до н. э., когда кимвры действуют уже далеко на западе, то окажется, что Посидоний
75
мог получить сведения о кельтоскифах от Помпея приблизителі.п через полвека после описываемых событий, так как поход <¦¦ стоялся в 66-65 гг. до н. э. Он был направлен против союзники* Митридата Евпатора, следовательно, непосредственно затрагиндл и скифов, поддерживавших понтийских царей вплоть до 63 і до н. э. Скифы тоже были врагами Рима, а своих врагов полкоми дец Помпей должен был знать хорошо.
Почему же Посидоний отождествил кимвров и кельтоскифоиг* Ведь после 120-х гг. до н. э. кимвры уже были хорошо известны римлянам, и ни один античный источник не называет их ни келі. тами, ни скифами. Самое интересное — то, что Посидоний ир отождествляет кимвров с германцами, как это делают все более ; поздние источники, в частности, Плутарх в предисловии к отрыи ку из Посидония. Здесь можно предложить следующее объяснение. Термин «германцы» был использован уже самим Посиди нием, но не в собирательном значении, а по отношении к племени, живущему на левом берегу Рейна. Собирательным этот термин стал лишь после восстания Спартака, а окончательное его значе* ние как общего названия группы северных варваров утвердилось лишь во времена Тацита [К. СосШшзкі 1977, е. 18]. В то же врс« мя доказано, что существовала обширная группа племен «между кельтами и германцами» [И. НасИтапп, 6. Кс^аск, Н. КшЩ 1962], сочетающая в себе черты как одних, так и других Варварой, Судя по всему, к таким «промежуточным» племенам и сле« дует отнести кимвров Посидония, как и предшествующих им бастарнов, которых античные источники называли то кельтами, то германцами, а то и вовсе фракийцами [И. Уиіре 1955, р. 14|, Связь кимвров с кельтами в таком случае становится объяснимой, Сложнее обстоит дело с объяснением связи кимвров со скиА фами.
Географическое расположение Кельтики, описанное Посиди-нием, согласуется с реальностью второй половины II — начала I в, до н. э. только в том случае, если под «Кельтикой» понимать^ не только территорию, занятую собственно кельтами, но и терЩ риторию племен, подвергшихся сильному кельтскому влиянию, то есть носителей латенизированных культур позднего предрим-I ского времени — оксывекой, пшеворской и зарубинецкой, которая! действительно тянется от «Внешнего» моря в сторону Меотиды, Но где же могло произойти смешение «кельтов» со скифами Если в могильнике Чаплин позднес^ифские элементы прослежп ваются достаточно четко, то этого нельзя сказать о зарубинецкт могильниках Среднего Поднепровья. Относить кельто-скифског смешение на счет непосредственного территориального контакт;! зарубинецкой и позднескифской культур вряд ли правомерно еще и потому, что все время существования зархбинецкой культуры от поздних скифов ее отделяют сарматы [К. Ф. Смирнов 198-1, рис. 28]. ш
Здесь следует обратить внимание на еще одно сообщение™
76
Офлбона, относящееся к рубежу 11-1 вв. до н. э.: «Все эти пле-м> ил (скифы и сарматы) и племена бастарнов смешались как с и'ми фракийцами, которые живут по ту сторону Петра, так и с ими, которые живут по эту сторону реки» [51хаЬо, УП,3,4]. Это мюбщение может быть поставлено в один ряд с сообщением о (мешении кельтов и скифов у Меотиды. По сути дела, оба авто-IмI свидетельствуют об одном и том же явлении, происходившем м Северном Причерноморье, но на противоположных его концах: (лрабон — на западном, Посидоний — на восточном. Реальность существования кельтоскифов Посидония оказывается более чем мероятной: по-видимому, это та часть поздних скифов, которая пмла вовлечена в орбиту понтийской политики и подверглась сильному влиянию со стороны кельтских и кельтизированных членов союза, созданного под эгидой Митридата Евпатора \\.. А. Молев 1974; 1974а] — то есть галатов Малой Азии, скор-дисков Подунавья и бастарнов. Быть может, и «кельтоскифов», и не только наемников-галатов изображают боспорские террако-твые статуэтки всадников с овальными кельтскими щитами |В. И. Пругло 1966]?
Кроме этих статуэток, в Северном Причерноморье, на скифских и сарматских памятниках «вокруг Меотиды» обнаружено польшое количество латенских импортов II—первой половины I в. до н. э. [2. Шогтак 1974]. На позднескифских памятниках найдена и керамика латенизированных культур — зарубинецкой |». А. Сымонович 1978] и поянешти-лукашевской [В. П. Петров 1961], кстати, весьма трудно отличимая одна от другой. Все эти находки достаточно отчетливо свидетельствуют если не о смешении, то, по крайней мере, о весьма оживленных контактах поздних скифов с кельтским и кельтизированным миром. Видимо, не осталось совсем в стороне от этих контактов и население зарубинецкой культуры: достаточно вспомнить позднескифские элементы в Чаплине. Если считать их обратной связью кельтоскиф-ского смешения на восточной оконечности Кельтики Посидония, то путь кимвров, ставших впоследствие «кельтоскифами», от «Внешнего моря», из Ютландии, к берегам Меотиды, который маркируется кругом аналогов вещам из мужских погребений Чаплина, вряд ли прошел мимо Верхнего Поднепровья.
