Древняя история и традиционная культура - Шатин А.Ю.
Скачать (прямая ссылка):
Таким образом, возникновение и развитие кочевнического города может происходить в границах как ранее существующих городов, основанных населением оседлых цивилизаций, так и на местах крупных родовых центров (ставок) оседлого и начинающего оседать кочевого населения. Каков механизм взаимодействия ранее живущих горожан и вновь прибывших насельников, связанных с кочевым кланом в культурно-социальной среде урбанизационных центров? Вероятно это вопросы отдельных исследований.
В этой связи здесь следует привести точку зрения Н. Н. Крадина о характере взаимоотношения между номадной и земледельческими подсистемами. В его точки зрения эти особенности отражает типологический характер собственно кочевых империй. В первом случае кочевники и земледельцы не составляли ни единой взаимосвязанной экономической системы, ни тем более единого политического организма (державы сюнну и сяньби, жужань-ский, аварский, тюркский, уйгурский каганаты, ранняя Скифия, Приазовская Болгария). Кочевые империи второй модели характеризуются тем, что кочевая и оседлая подсистемы составляют единый политический организм, однако между их экономическими системами отсутствует тесная связь (Золотая Орда, им-
перия Юань). Империи третьего типа создавались после того, как номады завоевывали земледельческое общество и перемещались на его территорию. Соответственно, кочевое ядро и земледельческо-городское населения входили в состав одного социального организма (парфянское и кушанское государства, поздняя Скифия, Тоба Вей, империи Сельджуков, Караханидов, Ильханов, Ляо, Дунайская и Волжская Болгарии)24.
Возможно этот характер взаимодействий в целом может отражать определенные стадии социокультурного развития и кочевнических городов.
В заключении хотелось бы обратить внимание еще на один аспект. Особой чертой Кочевой Цивилизации является чрезвычайная мобильность и адаптивность этой системы. Она выразилась не только в поразительной подвижности кочевых социумов, способных совершать миграционные рейды или беспрестанные набеги в пределах гигантских территорий степной ойкумены, объединять и комбинировать значительные союзы и конфедерации, тем самым интегрируя огромные человеческие ресурсы, а также мгновенно (с исторической точки зрения) возводить эти самые кочевнические города.
Однако в ряду основополагающих черт понятия Кочевой Цивилизации, как следует из нашего определения, сам город в данном контексте не несет первостепенное циви-лизирующее значение. В этой связи автору, не всегда была понятна позиция коллег, занимающихся историей кочевых сообществ. Вольно или невольно в их представлениях чрезмерно завышается роль городской культуры в этнокультурном и государственном генезисе самой кочевой нации. Стоит заметить, что город в существовании и развитии Кочевой Цивилизации, прежде всего, отражает адаптивную способность сообществ данной системы. При этом наиболее знатные представители родовой элиты, по волевому решению которых подчас и возникали данные урбанизационные центры, длительный период проживали за их пределами и осуществляли ограниченное административное управление и покровительство внутри них.
Однако и уничижительное наименование - «варварский» город, на наш взгляд как традиционное противопоставление оседлого «цивилизационного» подхода по отношению к «варварской» степи также недопустимо
18
С. Г. Боталов
как определение к этой дефиниции. Не стоит забывать, что первые балканские столицы кочевников-болгар Плиска, Преслав, отстроенные в считанные годы, ничем не уступали, а подчас и превосходили существующие центры Европы, а золотоордынские города Поволжья, Кавказа и Крыма в разы превышали Европейские столицы по народонаселению и торгово-экономическому потенциалу.
Примечания
1 См.: Степная цивилизация Восточной
Евразии. Т. 1. Древние эпохи. Астана : ^лтегін, 2003. С. 3-7; Мартынов, А. И. О степной скотоводческой цивилизации I тыс. до н. э. // Взаимодействие кочевых культур и древних цивилизаций. Алма-Ата, 1989. С. 284-292; Буровский, А. М. Степная скотоводческая цивилизация: критерии описания, анализа и сопоставления // Цивилизации. Вып. 3. М., 1995. С. 151-179; Крадин, Н. Н. Кочевничество в цивилизационном и формационном развитии // Цивилизации. Вып.
3. М., 1995. С. 164-179; Шаисламов, А. Р. Кочевая цивилизация: проблемы поиска и разработки научных критериев // Вестник Челябинского государственного университета. Сер. История. 2007. № 18. С. 105-110.
2 Тойнби, А. Дж. Постижение истории. URL : // http://lib.ru/HISTORY/TOYNBEE/history.txt.
3 См.: Крадин, Н. Н. Империя хунну.
Владивосток, 1996. С. 34; Гумилев, Л. Н. Хунну. Срединная Азия в древние времена. М., 1960.
4 Н. Н. Крадин, на наш взгляд пришел к весьма важным результатам. Анализируя ранее существующие и современные критерии исторического процесса и соотнося их с теорией номадизма, автор приходит к выводу, что кочевничество представляет из себя не только своеобразную мегацивилизационную целостность, имеющую ряд (пять) типологических вариантов, но и социально-экономическую формацию с особым экзополитарным (внешне политическим) способом производства, основанном на внешнеэксплуататорской деятельности, а в кочевых сообщества в той или иной степени развитости существовали уклады всех известных доиндустриальных способов производства (включая и феодальный), хотя ни один из них не играл ведущей принципиальной роли; Крадин, Н. Н. Кочевничество в цивилизационном и формационном развитии // Цивилизации. Вып. 3. М. : Наука, 1995.
