Великая ложь нашего времени. Константин Петрович Победоносцев - Ростунова С.А.
ISBN: 5-268-00913-3
Скачать (прямая ссылка):
«По завещанию покойного И. В. Р о ж-
606
дественского,- говорит Павловский,— я был назначен его душеприказчиком, по особому его ко мне доверию, что означено и в самом завещании, где сказано, что мне поручается исполнение всех распоряжений по словесному или письменному заявлению покойного, причем сказано, должен я помнить, что единственный в том отчет отдам перед Вечным Судиею. Еще при жизни своей покойный вручил мне особую, на двух листах собственноручную записку о его распоряжениях, где особливое было постановление и о дневнике, после него оставшемся. Об этом дневнике И. В. очень заботился и при жизни говаривал мне, что он никаких мемуаров не вел, а записывал кое-что коротко, отходя ко сну* и то не для сохранения, а для того, как говорил он, чтобы предостеречь себя на будущее время от прежних погрешностей. Он заботился, чтобы но смерти его дневник этот (всего около 30 тетрадей) не попал в посторонние руки, и потом в особой записке выразил свою волю, чтобы эти тетради послужили мне для его биографии, которую предоставил мне писать, а затем настоятельно требовал, чтобы я сжег их.
Но кончине И. В-ча я немедленно приступил к исполнению завещания. Приходилось передать некоторые вещи, иконы и т. и. великим князьям. Для сего я явился к в. кн. Сергею Александровичу (в 1882 г.). При этом свидании в. князь спросил меня: правда ли, что после Ив. В. остался дневник, и когда я отвечал утвердительно, в. кн. пожелал — нельзя ли дать ему его на прочтение, причем
607
выразил, что особенно интересуется тем временем, когда И. В. был с малолетними князьями в Гапсале. Вернувшись домой, я отобрал 10 тетрадей, относившихся к этому времени, и передал их вел. князю.
Прошло более года с того времени, но тетрадей мне не возвращал вел. князь, а без них я не мог приняться за составление биографии. Тогда я просил Веру Перовскую напомнить о них вел. князю. Через несколько времени Вера Перовская передала мне ответ, что вел. князь поручил Арсеньеву объясниться со мною о тетрадях.
Вслед за тем я получил от Арсеньева приглашение явиться к нему, в морской корпус. Это свидание привело меня в крайнее недоумение. Арсеньев заговорил со мною каким-то решительным тоном и стал от меня требовать все тетради, говоря, что я обязан отдать их по долгу верноподданного. Я ответил ему, что не ему учить меня о долге верноподданного, которому я учил целое поколение и его еще могу поучить. Если бы Великий Князь обратился ко мне сам, или Вы (обращаясь ко мне) спросили у меня, я не затруднился бы отдать, но Арсеньеву я отказался отдать именно потому, что он мог прочесть, что там писано, а я обязан был скрывать тетради от всех посторонних, притом я знал, что в тетрадях есть места, относящиеся к Арсеньеву.
После этого объяснения я решился прямо исполнить волю завещания, и сжег все остальные тетради».
«Прошло с тех нор около 10 лет. Меня
608
беспокоила мысль, что остаются еще у в. князя тетради, не уничтоженные. Тогда (в декабре прошлого года) я решился через фрейлину Козлянинову опять напомнить о них Великому Князю. Козлянинова потом сказала мне, что на это напоминание в. князь только изменился в лице и отошел в сторону».
Вот содержание того, что я слышал от прот. Павловского; он удостоверяет, что объявил сущую правду, и просит меня оправдать его перед Вашим Величеством. Бели бы, говорит, Государь тогда спросил у меня эти тетради, хоть через вас, я немедленно отдал бы их.
Я просил его принесть мне подлинную записку И. В. Рождественского и его завещание. Я видел сегодня и то, и другое и, зная рукопись И. В., убедился в подлинности. Прилагаю при сем выписку из подлинной записки относительно дневника. Эта записка передана была Павловскому в конверте, на котором рукою И. В. надписано: «Душеприказчикам моим,— протоиерею Павлу Васильевичу Лебедеву (он умер раньше смерти завещателя) и Леониду Андреевичу Павловскому,— распоряжения мои по духовному завещанию».
Павловский говорит, что и сам он не читал всего дневника, за многие годы состоявшего из кратких заметок, а лишь пробегал кое-что (так как не приступал к составлению биографии). И. В. был человек сдержанный и потому уже, но словам Павловского, не позволил бы себе распространяться.
По предложению моему Павловский принес мне письмо, в коем удостоверяет, что
20-331
609
дневника этого никто не читал и копий с него не снималось.
Константин Победоносцев
Петербург. 27 апреля 1893
Ваше Высокопревосходительство. милостивый государь Константин Петрович!
О судьбе дневника протоиерея Иоанна Васильевича Рождественского, скончавшегося 10 октября 1882 года, имею честь сообщить Вашему Высокопревосходительству следующее:
Десять тетрадей этого дневника представлены мною 7-го декабря 1882 года Его Императорскому Высочеству Великому Князю Сергею Александровичу, по настоятельному его желанию. По прошествии некоторого времени я обратился с покорнейшей просьбою возвратить мне эти тетради, необходимые для биографии протоиерея И. В. Рождественского, составлением которой я предполагал заняться, но вице-адмирал Арсеньев заявил мне, что тетради дневника не могут быть мне возвращены. Поставленный в невозможность воспользоваться для биографии протоиерея И. В. Рождественского тем источником, который указан им самим в его собственноручной записке душеприказчикам, я, согласно той же записке, которую я имел честь представить Вашему Высокопревосходительству в подлиннике для прочтения, и копию с которой при сем прилагаю, все остававшиеся у меня тетради дневника протоиерея И. В. Рождественского уничтожил. Свидетельствуюсь своею иерейскою совестию, что дневника этого никто не читал и никто никаких копий с него не снимал.
