Архиепископ геноцида, Монсеньор Степинац, Ватикан и усташская диктатура в Хорватии 1941-1945 - Ривели М.Л.
ISBN 978-5-91399-020-4
Скачать (прямая ссылка):
Божья нация
В тот же день, 17 мая, Анте Павелич был принят папой Пием XII. По прибытии в Ватикан кровавого усташского диктатора подразделение швейцарских гвардейцев отдало ему почести, предоставляемые главам государств87, в то время как «Римский наблюдатель» от 19 мая называл поглавника «государственным человеком»88. По старинному обычаю, Святой Престол не признает с дипломатической точки зрения новые государственные образования, определенные действующими военными конфликтами (действительно, Ватикан официально поддерживал дипломатические отношения с правительством Югославского Королевства, находящимся в изгнании). Однако было явно, что аудиенция, предоставленная папой Пием XII поглавнику, на самом деле являлась «фактическим признанием» хорватского государства и его жестокого диктатора.
После встречи с королем Италии и Папой Павелич направился во Дворец Венеция для подписания договора между двумя государствами. Римский трактат, подписанный по-главником незадолго до встречи с дуче, являлся необходимой формальностью для хорватского диктатора, но также и источником разочарования для Муссолини: Италия присоединяла к себе часть Далмации, но не всю, а многие прибрежные зоны, входящие в хорватское государство, с их естественными бухтами, легко превращаемыми в морские базы, оставляли нерешенной проблему контроля над Адриатическим морем89.
87 См.: E.Paris. Указ. сочинение. С. 39.
88 Торжественный прием, оказанный Папой усташскому диктатору, вызвал протест британского министра иностранных дел Энтони Эдена, который обратился к папскому делегату монсеньору Уильяму Годфри со следующими словами: «Я очень обеспокоен приемом, оказанным Павеличу, и не могу принять эпитет "государственный человек", которым Ватикан его наградил... Мне кажется невероятным, что Его Святейшество принял подобного человека» (A.Rhodes. Указ. сочинение. С. 336).
89 В дальнейшем Италия решительно противодействовала образованию хорватских морских сил на Адриатическом море, но усташское правительство, несмотря на это, организовало небольшой флот вооруженных рыболовных суден, которые применялись в основном
57
I. Ружье и свеча
Адриатическое море не стало, следовательно, «итальянским озером», как того желал Муссолини. Павелич смог уклониться от принятых ранее обязательств потому, что сразу же после создания хорватского государства нацисты склонили усташ-ское правительство к тому, чтобы отказать Риму в присоединении всей Далмации90. Впрочем, усиленная антиитальянская пропаганда немцев подпитывала скрытую враждебность Хорватского независимого государства к итальянскому дуче.
6 июня 1941 г. поглавник направился в Германию, в Берх-тесгаден, для переговоров с Гитлером. На встрече присутствовали маршал Рейха Герман Геринг и министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп.
После переговоров на высшем уровне с фюрером Павелич направился в Венецию, где 15 июня подписал протокол присоединения Хорватии к военному союзу Рима, Берлина и Токио. В ответ на приветственную речь Чиано поглавник заявил: «Хорватия полностью соглашается с принципами и мотивами, на которых основан единый фронт для установления нового порядка в Европе и Азии. Хорватия гордится тем, что принадлежит к объединению государств, управляемых тоталитарной властью, обновленной социальными и политическими революциями».
в Азовском и Черном морях рядом с немецким морским флотом (см.: J.W. Borejsza. Указ. сочинение. С. 244). 1 10 июня 1941 г. Муссолини, выражая Чиано свое недовольство в отношении нацистского союзника, сказал ему: «Не важно, что немцы признали на бумаге наши права в Хорватии, если на самом деле они забирают себе все, а нам оставляют кучку костей. Это негодяи и обманщики, и я скажу вам, что так не может долго продолжаться. Я даже не знаю, позволят ли немецкие интриги взойти на трон Аймоне» (G.Ciano. Указ. сочинение, С. 523).
58
П. Кинжал и крест
ВО ИМЯ БОГА
Начиная с апреля 1941 года стало явным, что абсолютным приоритетом Хорватского независимого государства являлась этнорелигиозная «чистка» страны. В то время как поглавник, обращаясь к войску, заявил, что «хороший усташ — это тот, кто умеет использовать кинжал, чтобы вырвать ребенка из чрева матери»1, прагматичный главнокомандующий Виктор Гу-тич в одной из своих речей, обращенной к усташскому войску 26 мая 1941 года в Баня-Луке, заявил следующее: «Все нежела-емые элементы скоро будут бесследно уничтожены». На следующий день в Босански Мосте Гутич уточнил эту идею: «Я дал суровые распоряжения, чтобы сербы были уничтожены, сначала экономически, а потом и во всех других смыслах. Никакой ложной жалости: уничтожайте их при любой возможности... С вами будет благословение Бога и мое одобрение»2.
Тот факт, что «божье благословение» на массовые убийства населения было получено, подтверждает газета сараевского архиепископства (управляемого монсеньором Иваном Саричем) «Katolicki Tjednik» от 15 июня:
«Необходимо признать, что сейчас наступило трудное время для сербов, которым приходится расплачиваться за нашу программу и страдать из-за нее. Мы гуманны. Мы чувствительны к вопросам, касающимся жизни, бытия, семьи. Эта трагедия нас глубоко огорчает. То, что терзают, это живые тела. Страдающие сердца, слезы, беспокойства, крики проклятий... Но политика — это нечто другое: она требует, во имя всеобщего блага и общественных интересов, строгую, жесткую, железную дисциплину. Тот, кто правит, берет на себя ответственность. Это не касается индивида как такового, а также нашей религиозной совести католиков! У нас дру-
