Тибет и Центральная Азия - Рерих Ю.Н.
ISBN 5-89850-012-Х
Скачать (прямая ссылка):
6-157
81
Изображения, принадлежащие ко второй группе, представляющие Кэсара как Гуань-ди, весьма многочисленны и относятся к XVIII - началу XIX вв., когда маньчжурская династия много делала для распространения культа своего божества-защитника, удобства ради уподобленного кочевническому царю-воину Кэсару. Многочисленные бронзовые изображения царя Кэсара представляют его сидящим на троне в западной манере, это работы мастеров Долон-нура (XVIII в.). Большие глиняные и бронзовые изображения Кэсара-Гуань-ди имеются в многочисленных Кэсар лхакхан-гах, или храмах Кэсара, в селениях Амдо в Северо-Восточном Тибете [62]. Храмы, посвященные Кэсару-Гуань-ди, существуют также в Лхасе, где их называют «китайскими храмами», и в Урге (теперь Улан-Батор), столице Северной Монголии, а также во многих местах Внутренней Монголии и китайско-монгольского пограничья, где такие храмы обычно называют Гуань-ди-мяо или Гэсэр-сумэ. Все эти храмы относятся к маньчжурскому периоду.
Существуют также живописные изображения Кэсара-Гуань-ди, на которых царь Кэсар изображен рядом со своим конем, в доспехах и с алебардой, в сопровождении своего сына Гуань-пина, держащего ларец с печатью царя Кэсара, и оруженосца с алебардой. В нижних углах такой картины рисуют также волшебные лук и стрелы Кэсара, данные ему его божественным покровителем. На некоторых картинах, изображающих Кэсара-Гуань-ди, можно видеть и великого тибетского реформатора Цзонхаву (1357—1419), и двух его главных учеников Хайдуба и Чжецхаба,—знак того, что правящая школа гелугпа пыталась включить Кэсара-Гуань-ди в свой пантеон в маньчжурский период, несомненно, с официального одобрения.
В Монголии в некоторых гелугпинских монастырях исполняют особую мистерию, цам Гэсэра. Такие мистерии проводились в шестой месяц года в бывшем Далай Цонхор-ван хошуне и в монастыре Илагугсан-гегена в Западной Монголии. Ламы—участники этой мистерии изображали 32 воина — спутников царя Гэсэра, закованных в броню. Известно, что театральное представление подвигов царя Кэсара существует среди монголов-сан-чуань в провинции Ганьсу [63]. В самом Тибете подобные мистерии на основе эпоса о Кэсаре, как кажется, неизвестны. В конных состязаниях, называемых «Скачки за крепостью», проводящихся в Лхасе, за Поталой, конники, одетые в старинные тибетские доспехи, вооруженные луками и стрелами, как говорят, изображают воинов царя Кэсара. В Западном Тибете в верхнем Кунаваре весной отмечают праздник Кэсара. В Ладаке его называют праздником стрельбы из лука. Во время этого праздника поют «песню Линга», а мужское население развлекается стрельбой из лука. Процессии обходят поля для их благословения, алтари-лхатхо украшают свежими ветками и жгут кедровые лучины [64].
82
Многие остатки древних памятников, разбросанные по всему Тибету, такие, как каменные ступени на склоне горных перевалов, разрушенные замки, рисунки на камнях и даже камни и скалы причудливой формы, обычно считаются принадлежащими к эпохе Кэсара [65].
В 1933 г. проф. М. Ростовцев [66] обратил внимание на серию сибирских и китайских блях в так называемом «зверином стиле», изображающих сцены битвы, охоты и борьбы. Эти бляхи могут также представлять иллюстрации к древнему кочевому эпосу, типичным представителем которого является эпос о Кэсаре.
Суммируя результаты нашего обзора проблемы Кэсара, мы должны выделить следующие положения, разработка которых может привести к решению этой проблемы.
1. Эпос о Кэсаре в его изначальном виде представлял собой типичный героический эпос, поэтическую запись о старинных войнах между тибетскими и тюркскими племенами.
2. Тибетское Кэсар (Гэсэр) представляет собой римский титул «цезарь», принятый кушанскими царями, а затем заимствованный ханами центральноазиатских тюркских племен через Хотан, составлявший часть кушанской империи. От центральноазиатских тюрков титул Кэсар был принят тибетскими и тангутскими племенами на северо-востоке.
3. Рукописные версии эпоса о Кэсаре содержат больше архаизмов и ближе к начальной форме эпоса, чем устные или печатные версии. Рукописные версии имеют определенное сходство с северо-восточными тибетскими версиями эпоса.
4. Язык эпоса и названия местностей, упомянутых в тексте, указывают на северо-восток Тибета как на место происхождения эпоса.
5. Датировка эпоса не может быть установлена, но многочисленные параллели с историей царя Сонгценгампо (569-650) показывают, что эпос, должно быть, оформился после имперского периода тибетской истории. Основное ядро эпоса, вероятно, старше.
6. Монгольская версия эпоса представляет собой перевод с тибетского оригинала. Монгольские переводы тибетских личных имен и названий местностей показывают, что этим оригиналом, вероятно, была версия из Северо-Восточного Тибета.
7. Версия на языке бурушаски, найденная Д.Л.Р. Лоримером, является пересказом тибетской устной версии, по-видимому, балтистанской.
В заключение нужно подчеркнуть, что есть настоятельная необходимость ускорить изучение эпоса о Кэсаре. Давление современной цивилизации вынуждает носителей древних традиций уходить в глубины их гор, и сказители, хорошо знающие эпос о Кэсаре, встречаются всё реже.
