Тибет и Центральная Азия - Рерих Ю.Н.
ISBN 5-89850-012-Х
Скачать (прямая ссылка):
Палатку тибетских кочевников, обычно называемую банок, часто сравнивают с гигантским пауком. Она сделана из черной ячьей шерсти и состоит
260
из двух половин, соединенных узкими полосами в тех местах, где крыша палатки крепится на двух шестах. Поэтому в крыше остается отверстие для выхода дыма. Палатка крепится на двух вертикальных шестах многочисленными веревками, обычно очень длинными, так как длинные веревки лучше удерживают палатку во время бури. Не используются ни металлические, ни деревянные колышки, веревки привязывают обычно к валунам. Иногда в качестве колышков используют рога яка. Такие палатки всегда имеют два входа, спереди и сзади. Там, где живет вождь племени, несколько палаток соединяют вместе, так что образуется одна длинная и большая комната. Такие палатки обычно достаточно просторны и позволяют нескольким семьям жить вместе.
Обстановка в таких палатках исключительно примитивная. Ковры или шкуры как покрытие пола используются редко, исключительно у богатых хозяев. Середину палатки занимают один или несколько очагов. Присматривать за огнем — это обычно обязанность слабых и стариков. В обычной палатке кочевника вы не найдете ни алтаря, ни низеньких тибетских столиков. Подобная роскошь встречается только у племенных вождей, богатых торговцев и лам. Палатка обычного человека наполнена обычными и вьючными седлами, мешками масла и цзампы, шкурами и взбивалками для тибетского чая. Бросаются в глаза новорожденные ягнята и молоденькие овечки, делящие палатку со своими хозяевами. Семейной постелью служит грязная куча овчин, сваленных в углу, а на ночь раскладываемых вокруг очага. Снаружи палатку окружают низкие стенки из камней или сухого навоза. Такая стенка защищает от ветра и пыли, которые иначе проникали бы в палатку понизу.
Большую часть работы по хозяйству делают женщины, которые доят скот, готовят масло и тибетский сухой сыр, или чура, выделывают шкуры и изготавливают тибетскую домотканую материю. Мужчины обычно уходят с караванами, отправляющимися в летние месяцы во внутренний Тибет, чтобы заплатить подати маслом, шерстью и домотканым полотном, а возвращаются осенью, до того как перевалы занесет снегом, с грузом ячменя и цзампы на зиму. Живя дома, мужчины охраняют стада овец и яков, что совсем нелегкая обязанность на таких высотах.
Привыкшие к тяжелой работе на стоянках, тибетские женщины часто физически сильнее мужчин. Они очень трудолюбивы и поэтому пользуются большим уважением по всему Тибету и гималайским районам Индии. Они поднимаются рано, разжигают огонь, приносят воду, если поблизости есть источник или ручей, но обычно—снег из соседнего ущелья. Пока кипятится вода для чая, хозяйка выходит присмотреть за стадом яков и отарой овец. Овец выпускают из каменного загона, где их держат ночью под охраной тибетских собак.
261
Между тем встает глава семьи, если ему случится быть дома, набрасывает на голые плечи свою овчину и занимает место у огня. Вся семья, а может быть, несколько семей, живущих вместе, или несколько братьев, имеющих одну общую жену, встают и садятся на корточки у очага. Палатка наполняется громким бормотаньем от чтения утренних молитв. После возвращения хозяйки пьют чай, бросая в деревянные чашки с чаем большие куски масла. Эта жирная смесь—любимый напиток в Монголии и Тибете. Он готовится из чая низкого качества, ввозимого из Китая, смешанного с маслом, молоком и небольшим количеством соды, которую получают из местных озер.
Чаепитие продолжается довольно долго. Цзампу смачивают чаем и скатывают в маленькие шарики, которые затем глотают. Довольно вкусное блюдо готовят из сухой цзампы, смешанной с качественным маслом и тибетским сыром. Редко можно найти свежее масло, обычно масло у кочевников хранится несколько месяцев и источает неприятный запах, пропитывающий палатку, ее обитателей и их одежду. После утреннего чая все приступают к повседневной работе. Хозяйка и ее помощницы идут доить коров, а мужчины приступают к своим обязанностям. Некоторые идут на охоту, другие следят за большими стадами яков и лошадей. В местах, где есть разбойники, пастухи обычно конные и вооружены, готовые дать отпор любой попытке грабителей угнать стадо. Днем женщины на стоянке занимаются прядением, выделыванием шкур и другой домашней работой. Вечером, к заходу солнца, вся семья собирается снова. Женщины приносят свеженадоенное молоко, и семья приступает к вечерней трапезе. Тот же чай, цзампа, иногда высушенная баранина, которую едят сырой. Каждый из членов семьи получает баранью кость и маленьким ножичком дочиста срезает с нее мясо. После еды бормочут вечерние молитвы и изредка жгут курения, привезенные из Лхасы. Мужчины сидят у огня на корточках и рассказывают друг другу разные истории и местные новости, принесенные проходящим караваном. Если кто-то из семьи умеет петь, он, может быть, споет древнюю балладу о Гэсэре, могучем царе-воине, завоевавшем некогда Тибет, о том, как он снова появится когда-нибудь на земле, чтобы установить царство справедливости. Я помню эти сгорбленные фигуры людей, на лицах которых играют отблески огня, до поздней ночи говорящих о героических подвигах царя Гэсэра и семи его друзей-воинов. Обычно невыразительные лица кочевников неожиданно озаряются внутренним пламенем, которое лучше слов передает, что древний воинственный дух все еще дремлет в глубине сердца кочевника. Кто знает, что случится, если древний воинский клич Гэсэра вдруг прозвучит над просторами Тибетского нагорья? Огонь гаснет, и скорченные фигуры людей с низко склоненными к коленям всклокоченными
