Из Истории отечественной фонологии - Реформатский А.А.
Скачать (прямая ссылка):
A=17+9—4+0+1 = 23, •
получить кратчайший из известных нам алфавитов.
По этой системе казакские слова: ej 'народ' — ai 'возьми'; еЦ 'сей!' — ад 'белый'; azdar 'малости' — izder 'следы'; goriog 'унижение' — asl^er^ik, 'военная служба, солдатчина' могут быть написаны латинским алфавитом Тюрякулова следующим образом: 'al—a]; 'aq—aq; azdar—'bzdar (= izder); qorlbq — 'esqarlbq (=ask,erlil$) и т. д., где ' — дополнительный знак, обозначающий мягкость всего слова в целом.
Таким образом, на основании только что приведенных примеров из самых разнообразных языков мы видим, что нам удалось действительно найти общую математическую формулу, с помощью
17 В современных проектах казанских алфавитов «а» принимается за парный «мягкий» вариант «а». Между тем изменение гласного «а» в суффиксах (см. примеры ниже) показывает, что его парным «мягким» является гласный «е», а гласный «а» представляет собою, по всей вероятности, усвоение из какой-то иноязычной фонетической системы, которое поэтому и не подчиняется закону «парности» гласных. Впрочем, для целей практического письма безразлично, примем ли мы букву «е» в значении «а» (как у меня в дальнейшем) или в значении звука «е» (как у Байтурсуна и Тюрякулова). На число знаков в алфавите это не влияет.
18 «С» — принято здесь равным 17, при условии, что q и 1?, g и g представляют собою лишь парные варианты двух фонем — q и g. «+2» показывает, что тем не менее алфавит Байтурсуна вводит для них две по существу лишние буквы.
10* 148
Н. Ф. Яковлев
которой вычисляется количество букв, на которое можно сократить алфавит любого языка, в силу своих фонетических особенностей (например, наличности значительных групп парно-различаемых согласных фонем при сравнительно небольшом числе гласных или наличности Полного сингармонизма, допускающего такое сокращение). Это является лишним подтверждением той истины, что гуманитарные дисциплины, принципиально не отличаясь от естественно-исторических наук, допускают применение математических формул и способны послужить теоретической базой для создания специальных прикладных гуманитарных дисциплин.
Правда, со стороны некоторых мне случалось иногда слышать возражение: «позвольте, но, ведь, ваша формула требует предварительного знания фонетики языка, следовательно — это не настоящая математика». Очевидно, подобные оппоненты имеют весьма слабое представление о том, что представляет собою математическая формула, выведенная для решения прикладных проблем. Если взять любую формулу этого рода, например формулу вычисления какого-нибудь инженерного сооружения, то мы увидим, что в нее всегда приходится подставлять цифры, отражающие реальную природу фактов, в данном случае — свойства материалов постройки, как-то: сопротивление материалов, их упругость и прочее. Словом, любая формула требует предварительного исчисления реальных величин, получаемых с помощью исследования соответственных конкретных объектов. В этом отношении выведенная мною формула нисколько не отличается от формул прикладных естественно-исторических наук. Правда, базируется она на результатах не историко-сравнительного изучения языков, но на относительно недавно возникшей теории фонем как главе вновь возникающей лингвистической дисциплины — так называемой «статической» или «синхронической» лингвистики, которую правильнее было бы назвать «теорией грамматики» в научном смысле этого слова.
[«Культура и письменность Востока», кн. I. M., 1928, стр. 41—64] 30-е годы
РЕФОРМА ОРФОГРАФИИ
В СВЯЗИ С ПРОБЛЕМОЙ ПИСЬМЕННОГО ЯЗЫКА
Р. И. Аванесов, В. Н, Сидоров
Прошло только 10—12 лет со времени орфографической реформы, и уже появилась настоятельная потребность в новой. Чем это объясняется? Конечно, не теми изменениями в литературном языке, которые произошли за годы революции. За эти годы подверглась сильным изменениям главным образом лексика, а не звуковая и грамматическая система языка. Потребность в новой реформе вызывается не новыми изменениями в языке, а органическими дефектами реформы 1917 г. Не имея возможности за недостатком места остановиться на принципах, легших в основу этой реформы, мы только укажем, что главным дефектом ее является отсутствие принципиальной точки зрения на письменный язык и его соотношение с языком устным, в связи с чем должен быть разрешен вопрос о принципах рациональной орфографии. Благодаря этому реформа оказалась недостаточной, непоследовательной, местами противоречивой и естественно, что теперь потребовался новый пересмотр орфографии.
Уроки реформы 1917 г. обязательно должны быть учтены, и новая реформа должна быть проведена со всей той принципиальностью, какой заслуживает этот важнейший общественный вопрос.
Литературный язык немыслим без письменности, и поэтому вопрос о взаимоотношении систем письменного и устного языка приобретает принципиальное значение.
Каково же это взаимоотношение? Оставляя в стороне идеографическое письмо, мы рассмотрим лишь письмо звуковое.
Под звуковым письмом мы имеем в виду такое письмо, которое построено на известном соотношении звука и его графического изображения — буквы. Звуковое письмо может быть либо ф о-нетическим, либо фонологическим, либо традиционно-этимологическим.
