Из Истории отечественной фонологии - Реформатский А.А.
Скачать (прямая ссылка):
О непримиримости Л. В. Щербы к теориям МФШ красочно писал позднее С. И. Бернштейн 3. В личном общении с Л. В. этой непримиримости не чувствовалось. В статьях же москвичей бывали полемические абзацы 4. Равновесие было, пожалуй, нарушено
1 В 1943 г., когда JI. В. Щерба прочитал мою статью «Проблема фонемы в американской лингвистике», мы опять заспорили об отношениях [ы] и [и] в русском языке, и Льва Владимировича очень заинтересовали мои наблюдения над тем, как Онегин в 3-й картине оперы делает фермату на верхнем фа в слове «. . . мечты!», «съезжая» с [ы] постепенно на [и]. Но, увы, это было связано только с теорией Л. В. о «протягивании» ударных гласных, данных в виде вариаций, типа [мэ—ее—ша—а®—а—a—л]. . . Так из этого разговора ничего собственно фонологического и не вышло.
2 Л. Р. Зиндер. Вопросы фонетики. Л., 1946, Л. Р. Зиндер. Существуют ли звуки речи? «Изв. АН СССР, ОЛЯ», 1948, т. VIII, вып. 4.
3C. И. Бернштейн. Основные понятия фонологии. — ВЯ, 1962, №5.
4 См.: Н. Ф. Яковлев. Математическая формула построения алфавита. «Культура и письменность Востока», кн. I. M., 1928, стр. 46; П. С. К у з-н е ц о в. К вопросу о фонематической системе современного французского76
А. А. Реформатский
в полемической статье JI. Р. Зиндера, и затем дело обострилось статьей С. К. Шаумяна «Проблема фонемы» 6, когда москвичам пришлось защищать имя JI. В. Щербы (см. выше о дискуссии 1952—1953 гг.). Но тогда-то и возникла идея «синтеза» двух фонологических направлений, к чему мы и переходим.
I. Тем интереснее оказалась позиция С. И. Бернштейна, который до середины 30-х годов был ленинградцем территориально, и как ученик JI. В. Щербы — «щербианцем», как он сам писал в статье «Основные понятия фонологии», а в 30-х годах стал территориально москвичом, но не перешел на «московские фонологические рельсы», хотя и отошел от ортодоксального «щербианства». Вот, что писал в этой статье С. И. Бернштейн:
«В середине 30-х годов, переехав из Ленинграда в Москву, я встретился с представителями „новомосковской школы" и познакомился с их теорией в устном изложении авторов (в то время она еще не была опубликована) — и в жарких спорах, потому что мои взгляды на фонему носили еще в значительной мере щербиан-ский характер. Я усматривал в построении моих московских коллег разрыв между звуковой материей и ее функцией; меня не удовлетворяло в их системе фонем отсутствие прямого отражения звукового состава слов . . . Кроме того, я считал, что представители „новомосковской школы" напрасно затушевывают понятие позиционного чередования и не указывают с достаточной определенностью, что фонема представляет собой альтернационный ряд. Они в свою очередь упрекали меня в непоследовательном проведении функциональной точки зрения и в смешении фонемы со звуком.
Эти споры побудили меня вновь задуматься над вопросом о фонеме. И вот, опираясь на . . . труды Бодуэна де Куртенэ, я пришел к заключению, что теории Щербы и „новомосковской школы" по сути дела не исключают, а дополняют друг друга; что „новомосковская фонема представляет собой обобщение фонемы Щербы; что обе эти фонемы (к которым я присоединил еще и третью, опирающуюся на исторические чередования) являются последовательными ступенями системы фонологических единиц, восходящих по степени абстракции от звуковой материи и по объему, так
языка. «Уч. зап. МГПИ. Кафедра русского языка», 1941, т. V, вып. 1, стр. 162— 168; то же — наст, изд., стр. 163—203; А. А. Реформатский. Проблема фонемы в американской лингвистике. — Там же, стр. 114, 117, 138; то же — наст, изд., стр. 204—248; А. А. реформатский. Введение в языковедение. M., 1947, стр. 73, 79.
5C. К. Шаумян. Проблема фонемы. «Изв. АН СССР, ОЛЯ», 1952, т. XI, вып. 4.Из истории отечес і венной фонологии
77
что членами фонемы 2-й степени служат фонемы 1-й степени, а членами фонемы 3-й степени — фонемы 2-й степени" (стр. 63).
Хотя статья С. И. Бернштейна и появилась лишь в 1962 г., но ее идея была продумана автором еще в 30-х годах, а потому может считаться первым опытом «двойного (или даже тройного?) счета».
О неудаче своего опыта С. И. Бернштейн пишет удивительно просто и откровенно: «Моя попытка синтеза [sic! — А. Р.\ двух фонологических концепций создателями обеих синтезируемых теорий была принята в штыки. Ни ту, ни другую сторону не удовлетворял плюрализм в определении фонемы — замена единой «фонемы» системой фонологических единиц. JI. В. Щерба, приняв участие в обсуждении моего доклада, резко критиковал и меня, и „новомосковскую школу". Что же касается моих московских оппонентов, то, возможно, что сейчас некоторые из них отнеслись бы к изложенной мною концепции более терпимо. В недавних фонологических работах Р. И. Аванесова я нахожу моменты, сближающие наши точки зрения . . .» (стр. 63).
И дальше следуют грустные строки: «Осенью 1936 года я по предложению Р. И. Аванесова принялся составлять тезисы доклада . . . для. . . республиканской конференции по языкознанию . . . Но конференция не состоялась, и мои „Тезисы", размноженные в трех экземплярах, превратились в архивную „единицу хранения"» (стр. 63).