Из Истории отечественной фонологии - Реформатский А.А.
Скачать (прямая ссылка):
Сопоставление можно делать между двумя языками: родным и данным чужим, а не вообще с любым; в каждой паре сопостав- Фонология на службе обучения произношению неродного языка 515
ляемых языков свои трудности, вытекающие из несхожести фонологических систем этих языков.
Главные трудности — это не овладение чужим, а отказ от своего и вытекающая отсюда необходимость «отталкивания от своего языка» (JI. В. Щерба) и борьба с навыками своего языка; через отказ от «своего» к овладению «чужим» — путь становления произношения чужого языка.
Самое опасное — это ориентировка на кажущиеся «схожестшс они почти всегда провокационны, и их-то и надо больше всего бояться, а причина мнимости этих «схожестей» — в идиоматич-ности языков.
Обучать произношению чужого языка нужно не через «отработку отдельных звуков», а через усвоение системных категорий фонетики, данных парами и рядами в их взаимосвязанности.
[«Русский язык в национальной школе», 1961, № 6, стр. 67—71] ЯЗЫК, СТРУКТУРА И ФОНОЛОГИЯ
А. А. Реформатский
Мне бы хотелось в этой маленькой статье, посвященной моему старому другу и во многом единомышленнику, рассказать очень лапидарно о некоторых мнениях по поводу данной темы.
Статья эта не претендует на особую оригинальность — это лишь краткий итог многолетних раздумий. Однако ей не присуща в какой-либо мере и ортодоксальность — этим качеством автор никогда не страдал.
Это — мнение, одно из мнений. Пусть оно будет предметом внимания наших зарубежных друзей.
Фонология и структурализм —- почти близнецы. Главное — оба молоды. Поэтому мы видим, сколько разноречия мнений в их адрес и в совокупности, и в раздельности. Но одно без другого немыслимо, и хотя фонология хронологически старше структурализма и скорее всего именно фонология и «породила» структурализм, но по сути дела их отношения симультанны: фонология — это то, в чем прежде всего проявился структурализм, структурализм — это то, что обобщило и фонологию, ито внефонетическое, что было ей сродни в грамматике и в общей проблематике лингвистики.
1. Структурное понимание языка важно не только для так называемых прикладных дел (машинный перевод, вопросы компрессии речи, статистическая обработка фактов словаря, установление систем практической транскрипции и транслитерации, разработка моделей искусственных языков и всяческих «интерлингв» и т. п.), но и для «собственно лингвистических» потребностей без оглядки на то, что сейчас принято называть «прикладным».
Без структурного понимания нельзя дать правильного (т. е. адекватного действительности) синхронного описания языка в любом его историческом статусе (будь то сугубая современность или же какой-нибудь там XI век), совершенно невозможно строить типологию языков, именно внедрением структурных принципов понимания «фактов языка» можно и должно совершенствовать компаративистику. А главное, немного философствуя, можно привести такое сравнение: конечно, очень приятно думать, что «солнце всходит и заходит» и что от Москвы до Варшавы — прямая, а отнюдь не кривая автострада, но. . . оказывается не солнце вокруг земли, а земля вокруг солнца вращается, а путь от Москвы до Варшавы Язык, структура-м фонология
517
идет по кривой, потому что Земля не плоскость, а шар или сфероид.. .
В лингвистике структурное понимание давно известных фактов, и вновь найденных, дает именно это Колумбово и Коперниково понимание взамен Одиссеева и Птоломеева.
Тем самым структурное понимание языка преследует цель более высокой степени реальности познания лингвистического объекта и более адекватной его интерпретации в изложении науки.
2. То, что язык не «естественное явление» и что он не подчиняется законам природы, давно известно и не подлежит сомнению. Эпоха Шлейхера — при всем уважении к имени этого замечательного ученого — канула в вечность с ее биологическим материализмом и ее догматикой.
3. Социологический тезис о том, что язык — это общественное явление, так как вне общества нет языка, и что именно для существования общества прежде всего нужен язык, тоже вряд ли должен вызывать дискуссию. Это было бы в 60-м году просто скушно. Но беда в том, что обычно признаваемые типичными закономерности общественных явлений (базисов и надстроек) к языку не имеют отношения. Язык этим закономерностям тоже не подчиняется и функционирует и эволюционирует по своим «внутренним» законам. Вскрыть эти законы и призвана лингвистика.
4. Наметившийся в конце XIX в. как «кризис» пересмотр методологических основ различных наук и оформившийся как утверждение «нового» в XX в. — не миновал и лингвистики. Даже больше того: для лингвистики, прошедшей в эти десятилетия опасность подчинения разным «измам», возникли одновременно две кардинальные задачи:
а) обособиться и самоопределиться и
б) найти свое место в семье наук и определить связи с этими науками.
5. Для лингвистики самоопределение прежде всего означало отказ от «прислуживания» другим наукам (биологии, психологии, социологии, эстетике, этнографии и филологии) и нахождение своего «предмета», исходя из главных свойств языка как орудия коммуникации и важнейшего источника информации. Тем самым язык требовалось прежде всего понять в его знаковом качестве и в его структурно-системных свойствах. Эти поиски и привели к структурализму как к основному аспекту рассмотрения и изучения фактов языка. В философском плане все это требовало отхода от натурализма, психологизма и плоского позитивизма предшествующих эпох развития науки о языке и признания автономной собственно языковой онтологии, так как подлинная наука должна быть не «домыслом» о предмете, а логически организованной репрезентацией онтологии своего предмета. 518
