Из Истории отечественной фонологии - Реформатский А.А.
Скачать (прямая ссылка):
Кажется весьма невероятным, чтобы такие индивидуальные звуковые изменения, хотя бы и вносящие новую фонему, но встречающиеся в отдельных словах, могли противостоять притяжению других существующих фонем. Такое положение может сохраниться лишь в очень изолированных и не принадлежащих к собственно языку формах (sublinguistic forms).
Происхождение таких изменений весьма разнообразно и разъясняется только на почве истории данного слова. Так, в говоре вёрд-жинцев можно произнести say не как [sei], а как [se:]; эта возможность поддержана формами says и said.
Жители Мейна произносят слово goad [goud] как [goad] — это может быть след влияния таких слов, как gore, gored, gourd.
Такие примеры подтверждают роль аналогии и народной этимологии при звуковых изменениях 49.
Тесно примыкают к явлениям индивидуального притяжения и такие случаи, как смешение фонем на почве совпадения безударных гласных в нейтральном [а] в английском; при восстановлении ударного вида могут происходить неправильности типа луизианской формы [рлкэп] для pecan.
У жителей Новой Англии вариант фонемы <а> [аЛ] крайне похож на более закрытые случаи произношения фонемы <a>, откуда в отдельных словах может встретиться смешение; так, в Южном Массачусетсе clapboard произносят в первом слоге с [аА], как будто это член фонемы <а>, а не <a>. Эти случаи не надо смешивать с такими примерами из говора Новой Англии, как [кай^ж] для cartridge или [pasl] для parcel, так как здесь налицо фонетическое варьирование <а> в [а] перед зубными при регулярном опущении [г].
47 В стандартном английском оба примера ныне с [а:].
48 О. Есперсен хронологизует это событие семнадцатым веком (см : О. Jespersen. A modern English grammar. London, 1928).
49 О подобных явлениях многое можно найти у Г. Шухардта (см : L. Spitzer. Schuchardt-Brevier. Изд. 2. Halle, 1928). 236
А. А. Реформатский,
Имеются многочисленные примеры, когда изменение фонем в отдельных словах не вызывает общего фонематического изменения, т. е. не поддерживается другими словами того же языка. Здесь часто играет роль аналогия и ложная этимология.
В заключение Хилл формулирует, что фонетическое изменение, сближающее две фонемы, может повлечь притяжение (attraction) этих двух фонем. Такое притяжение может в одних словах про-! явиться сильнее, чем в других, причем смешение фонем в одних словах может не препятствовать их различению в других. Но такое притяжение может распространиться на целую группу — «тогда мы можем сказать, что два звука нацело совпали».
Однако «притяжение» — не единственная возможность получить на почве фонетического изменения совпадение двух фонем. Другая возможность — это фонематическое отталкивание (repulsion), которое вызывает отбор говорящим вариантов, дающих меньше совпадений и имеющих тенденцию увеличивать расстояние между фонемами.
Так, в Лондоне была тенденция озвончать интервокальное [t], которое мы можем предположить тожественным американскому «хлопающему» (flapped) звонкому [t], а также и к «хлопающему» (flapped) интервокальному звонкому [г]. Оба эти звука отличаются только долготой. Если они в настоящее время и принадлежат к разным фонемам, то смешение все-таки налицо. Свидетельством тому служит произношение porridge (побочная форма к pottage «суп»). Однако в настоящее время в британском английском интервокальное [t] не озвончается и даже слегка аспирируется, чтобы избежать опасности смешения с [г].
В противовес младограмматикам, считавшим, что индивидуальный носитель находится вне возможности регулировать звуковые изменения, теория фонем подчеркивает, что есть многое, кроме «не знающих исключений звуковых законов», что может регулировать неотчетливые особенности произношения. Выбор таких звуков внутри данной фонемы, где имеется возможность смешения, часто берет начало в необходимости прояснения (clearing), что слишком часто игнорировали исследователи языка.
Статья Хилла буквально поднимает целину. Уяснение исторических судеб фонетики в свете теории фонем — абсолютно девственная почва, и в настоящее время между описательной фонетикой, где фонология укрепилась прочно и успела себя практически зарекомендовать, и исторической, где безраздельно царствуют младограмматические методы «безразличного» внелингвистического опи-саиия звуков, — образовалась пропасть. Одному человеку в одной статье, конечно, не под силу изжить эту пропасть и приблизить Проблема фонемы, в американской лингвистике
237
историческую фонетику к теории фонем — для этого требуются капитальные исторические работы 50.
Заслуга Хилла в том, что он хотя бы на отдельных разбросанных примерах сумел поставить очень нужные вопросы и если и не все их решил, то во всяком случае посеял «фонологический яд» в безмятежные каноны «истории звуков».
Особенно ценным нам представляется его первый анализ изменений чисто фонетических и фонематических, которые в свою очередь распадаются на изменения значимых элементов фонем без перестройки модели и на изменения, вызывающие перегруппировку членов фонематической модели. Блестящим кажется нам и его различение вариантов и внешне «тождественных» им фонем в связи с учетом действующих и «потухших» причин варьирования. Правда, эти положения Хилл не довел до нужного обобщения (см. выше).
