Археологія, стародавня та середньовічна історія - Посохов С.И.
ISSN 0320-8281
Скачать (прямая ссылка):
Начало придворной карьеры Аделунга совпало с периодом активной деятельности Каразина по организации Харьковского университета. И Каразин, и Аделунг имели отношение к придворным кругам. У них была общая сфера интересов — просвещение и наука. Знакомство их в это время не могло не состояться. К этому же времени относятся, как отмечалось выше, многомесячные переговоры о купле-продаже эстампов. Трудно представить, что человек, углубленно занимающийся наукой, не имевший постоянного места жительства и твердого материального положения, мог, путешествуя по Европе, целенаправленно и педантично собирать дорогостоящие раритеты гравировального искусства, требующие бережной сохранности в транспортировке, и сам ход переговоров о стоимости коллекции в течение нескольких месяцев, а затем срочная безотлагательная выплата всей суммы до утверждения Правления университета, в ведение которого поступили все денежные дела, — все эти обстоятельства подтверждают тот факт, что Аделунг не являлся владельцем и собирателем коллекции, а мог быть лишь посредником некоего лица, которое пожелало остаться неизвестным. Таким лицом мог быть человек, который полностью доверял Аделунгу и с которым его связывали дружба или деловые отношения. Вместе с тем, он должен был иметь в глазах Каразина большой вес и влияние, а может быть, даже держать Каразина в некоторой зависимости от себя. На эту мысль нас наталкивают вскользь сказанные слова Н. А. Лавровского: «...предста-
М. С.Лапина. «Коллекция Аделунга» и В. Н. Каразин.
255
вился случай, а может быть, влиятельная рекомендация, от которой неловко было отделаться, и эстампы куплены» *.
Для Аделунга, немца по происхождению, недавно приехавшего в Петербург, таковым мог быть кто-то из соотечественников. Самым близким можно считать барона Раля, того самого, благодаря которому Аде-лунг оказался в Петербурге и получил свое место при дворе.
Александр Франц Раль (Rahl) родился в 1756 году в городе Ганау, а в конце XVIII века обосновался в России. Во второй половине
XVIII века банкирские дома стали играть заметную роль в деловой жизни Петербурга и империи [12, с. 11-12]. Широкую известность среди банкиров получил Иван Фредерикс, которому Екатерина II даровала титул барона Российской империи. В марте 1798 г. Павлом I была организована «Контора придворных банкиров и комиссионеров Воута, Вел-лио, Ралля и К°» для внешних и внутренних финансовых операций. В июне 1800 г. Раль был возведен Павлом 1 в баронское звание [12, с. 13]. Основной задачей придворных банкиров являлось поддержание за границей российского вексельного курса, они также имели «монопольное право казенных покупок товаров за границей» [13, с. 70]. Контора придворных банкиров поддерживала тесные отношения с кредиторами русского правительства, имела постоянные связи с банкирскими домами крупных городов Европы, в том числе и Вены [11, с. 13]. Вполне вероятно, что именно через этот банкирский дом осуществлял неотложные для будущего университета закупки и Каразин. Отсюда неизбежно установление деловых отношений между Каразиным и Ралем. Последний был хорошо осведомлен о финансовых делах и операциях создаваемого в Харькове университета. Стоит также упомянуть, что старшая дочь Раля была замужем за харьковским помещиком [13, с. 20].
Дом Раля считался в Петербурге одним из самых богатых и блестящих. «Вся аристократия, большая часть дипломатического корпуса, знатное купечество, почти все артисты и художники, которые жили или приезжали в Петербург, собирались у нас» — пишет одна из дочерей А. Раля [13, с. 17]. Из этого дома и началась карьера Аделунга. Сам же Раль, по словам дочери, был человек чрезвычайно умный, с обширными познаниями, необыкновенной памятью. Описывая жизнь семьи, дочь Раля тем не менее нигде не упоминает об увлечении отца собирательством. Да, впрочем, трудно допустить, что банкир мог заниматься коллекционированием гравюр с явно обучающей целью. И даже если предположить, что коллекция эстампов принадлежала Ралю, то трудно допустить, что он даже через подставное лицо мог вступить в частную сделку с государственным учреждением, которое представлял В. Н. Каразин. Вероятно, А. Раль, имевший широкие связи за границей, в силу определенных обстоятельств пожелал или вынужден был помочь в продаже
* И далее: «продавцами и оценщиками были лица, тесно примыкавшие к придворному миру» [1, с. 85-86].
256
AO 200-річчя ХАРКІВСЬКОГО УНІВЕРСИТЕТУ
через свой банк упомянутой коллекции, которая принадлежала человеку, живущему за пределами России.
И тут обнаруживается имя еще одного Раля, напрямую связанного с интересующим нас вопросом. Это Карл Генрих Раль, гравер по меди. Сведения о нем весьма скудны [15]. Даты жизни — 1779-1843 гг., родом из Германии из университетского города Гейдельберг. Карл Генрих Раль обучался граверному делу в Вене, куда приехал в 1799 г. Был членом Академии художеств, с 1831г. преподавал в ней и получил звание профессора. Его гравюры на библейские темы отличались прекрасным рисунком. Он оставил много репродукций с картин художников итальянской школы. В описываемое нами время, т. е. первые годы XIX века, он только начинал свои первые шаги в избранном деле. Поэтому весьма трудно допустить, что молодому человеку 24 лет было под силу собрать столь большую коллекцию и даже приобрести ее по случаю. Ho в кратких сведениях о Карле Генрихе Рале отмечается (очевидно, как важный момент его биографии), что он учился граверному делу у известного Фюгера.
