Вестник Архива Призедента Российской Федерации - Пихоя Р.Г.
Скачать (прямая ссылка):
Мая 30
Изучая в Петербурге дорожную карту, я разочла, что едучи в Киев мы будем недалеко от Смоленска, и мне захотелось посмотреть древний город, неоднажды бывший оплотом отечества в бедственные времена, неоднажды своим разорением и рабством искупавший Россию от рабства и разорения. Милая моя спутница, взяв на себя половину издержек, предоставила мне распоряжать куда и какою дорогою мы поедем, и тотчас согласилась, вместо Витебска ехать на Смоленск. Это составляло лишних сто верст, но мы надеялись в Смоленске увидеть гораздо более памятников исторических, и притом очень желали поклониться древней иконе Божией Матери, по всей России прославившейся своими чудесами.
Мечтая, о Смоленске, Киеве и Крыме, приехали мы в Лугу8, откуда самое живое воображение не вывезет ни одной мечты. Странно, что почти все ближайшие у нас к обеим столицам города в самом жалком состоянии, как будто бы это препятствует жителям их заниматься промыслами. Луга вовсе не похожа на город. Это просто небогатое село, в котором кроме собора нет другой церкви и ни одного красиваго дома. Однако мы приятно провели здесь часа два у Глафиры Григорьевны Брозиной, которую я знала в Смольном, где она до замужества своего была классною дамою и потом инспектрисою. Она бьша в Смольном воспитана вместе с родною теткою моей спутницы, Марьей Козминичной Хрипуновой. Последняя, как большая часть старинных монастырок, была при посторонних молчалива и даже дика, но коротко ее знавшим известны бьши обширный ум ея и высокия чувства. Она также бьша классною. дамою, и, совершенно воспользовавшись превосходным воспитанием, пеклась обо мне как мать. Ея уже нет на свете, но мне сладостно выразить мою глубокую ей признательность. По любви ея ко мне, любимая ея племянница сделалась моей неразлучной подругой, когда я имела несчастие лишиться единственной сестры моей. Такия связи бывают только в казенных заведениях, особенно же в Смольном, где воспитанницы остаются гораздо долее. Глафира Григорьевна бьша приятельницею Марьи Козминичны и хорошо знала младшую сестру ея, также воспитанную в Смольном, милую и добрую Александру Козминичну Олонкину, и мы, вспоминая об них, о незабвенной Начальнице Смольновской Юлии Федоровне Адлерберг9, и о других особах, которых знали в разных возрастах нашей жизни, не видали как протекло время, которое могли пробыть в Луге.
Нам сказали, что на первой станции, в селе Городце10, церковь гораздо лучше Лугскаго собора, в котором мы слушали конец обедни. Похвала эта немного обещала, и невозможно было во всех селах осматривать церкви; но положение двух церквей Городецких, деревянной и каменной, на высоком отдельном холме, так необыкновенно, что мы решились взойдти на него по крутой лестнице, и в награду за труд полюбовались живописными, окрестными видами, хотя сильный ветер, грозя сорвать нас с этой высоты, засыпал нам глаза песком. Холм этот напоминает Бронницкий близ Новгорода, на котором также стоит
Источник 2/1995
4
церковь, но та выстроена в нынешнем столетии, а деревянная церковь Городецкая древняя.
Увидя нас, поднимающихся на холм, высокая видная старуха явилась предложить нам свои услуги. Я подумала, что это попадья. — «Нет, отвечала она смиренно, я бедный человек, и прибавила, что она Немка и, по убеждению сердечному помазавшись миром, выдала дочь свою за церковнаго сторожа. Она была одета очень чисто, и ея наружность вообще была привлекательна. Казалось, она живала в довольстве, и всего лишась совершенно предалась воле Божией. Дочь ея принесла церковные ключи, и оне обе уверяли нас, что тут был мужеский монастырь, и что в деревянной церкви, под спудом, мощи его основателя, преподобнаго Трифона. Оне провели нас в глухой подвал, и там указали бедную гробницу, повидимому, совершенно забытую. Я читала в Российской Иерархии, что тут действительно был мужеский Георгиевский монастырь, от котораго осталась одна деревянная церковь; при этом не упоминается ни о каком угоднике, и по другим книгам у нас, во святых, только два Трифона, один, обращавший в христианство Лопарей, основал монастырь близ Колы, на реке Печенге, где и преставился, а мощи другаго под спудом почивают в Успенском Вятском Трифонове монастыре. Нет сомнения, что добрым женщины повторяли затверженную молву без всякаго доказательства ея справедливости. Это меня утешило. Слишком было бы больно, что в России, у Русских православных мужичков, в таком небрежении святые останки праведника.
В бывшей монастырской церкви образа очень древние, на одном Адам и Ева во время сошествия Христа Спасителя, после воскресения его, в ад, представлены в лодке, у которой огромные глаза и кругом зубы. Должна быть аллегория, превратившаяся, по крайней мере для меня, в иероглиф. Еще замечателен образ, хорошаго Греческаго письма: Успение Божией Матери. В каменной церкви живопись новая, слишком манерна, и Успение Божией Матери не по преданиям нашей церкви, но просто изображена умершая, пожилая женщина, около которой молятся и плачут. Для входа трое дверей. Двенадцать столбов, по три вместе соединенные, поддерживают купол. Действительно эта церковь гораздо лучше Лугскаго собора, и очень приятно видеть в селе такое доказательство ревности прихожан.
