История государства Конго(XVI-XVII вв.) - Орлова А.С.
Скачать (прямая ссылка):
145 См.: J. Cuvelier, UAncien Royaume de Congo, p. 299; J. H. Weeks, Among the Primitive Bakongo, pp. 70, 102 sq.; J. van Wing, Etudes Bakongo, p. 42 sq.
146 A. Brasio, Monumenta missionaria africana..., vol. I, pp. 528—529, <doc. 153.
147 J. Cuvelier et L. Jadin, L'Ancien Congo..., p. 200, doc. 38.
148 O Dapper, Description de l'Afrique, p. 354.
149 J. B. Labat, Relation historique de VEthiopie occidentale..., t. II, p. 317.
150 Ibid., p. 316.
151 J. van Wing, Etudes Bakongo, p. 42.
152 E. de Jongh et Th. Simar, Archives congolaises, p. 26.
153 J. B. Labat, Relation historique de VEthiopie occidentale..., t. II, pp. 317—318.
Христианская религия ничего не изменила в порядке наследования; она лишь прибавила черты пышности в сам ритуал «выборов». В нашем распоряжении есть несколько описаний этого ритуала, отличающихся в деталях, но однотипно передающих сущность дела. Кавацци сообщает, что «выборщики», придя к соглашению, оповещают оо этом всех представителей знати и членов королевского рода. В Сан-Салвадор со всех сторон спешат толпы вооруженных людей. Когда народ заполняет обширную площадь, большая процессия, возглавляемая тремя «выборщиками», направляется к собору. У входа ставят богато украшенный алтарь. По одну сторону от него восседает епископ (или лицо, его заменяющее), по другую — глава «выборщиков» мани Бунда. Ему принадлежит честь обнародовать результаты выборов. Встав перед алтарем, он произносит длинную торжественную речь, обращаясь к присутствующим. Мани Бунда напоминает об обязанностях короля перед народом, католической церковью и португальским королем, его братом; описывает трудности, связанные с королевским званием; призывает его быть добрым и справедливым, быть другом бедных, не жалеть милостыни рабам и пленным и т. д. Эту длинную речь слушают в полной тишине и стоя. В конце речи он называет Ихмя избранного, берет его за руку и ведет к епископу, который благословляет нового короля и в свою очередь произносит речь об обязанностях христианского короля. Король произносит клятву жить и умереть в католической вере и пр. Епископ ведет его к трону, дает ему в руки символы королевской власти, на руки надевает золотые браслеты, на голову — корону. Звучит музыка, раздаются ружейные залпы, народ приветствует нового короля, хлопая в» ладоши154. Торжественная процессия направляется к королевским помещениям. Восемь дней новый король не выходит, принимая поздравления (и подтверждения верности) от представителей знати. На следующей неделе он показывается народу на большой площади столицы, где произносит речь, обещая быть верным своим клятвам, содействовать процветанию страны и пр. Это — своего рода присяга короля перед лицом народа. Народ в свою очередь (через своих представителей) дает ему клятву в верности 155.
В этих описаниях обращает на себя внимание любопытная черта: под внешней показной стороной (пышные аксессуары, роль христианской церкви и ее главы, епископа, и многое другое) явственно проступают черты, свидетельствующие об очень, по-видимому, древних истоках обычая «выбора» короля. Церемония происходит в присутствии огромных масс народа, который является, хотя и пассивным, но непременным участником церемонии. Иными словами, перед нами «народное собрание», давно
154 Ibid., t. II, pp. 320—322.
155 О. Dapper, Description de VAfrique, p. 355.
200
утратившее свою основную функцию — решать и определять наиболее важные вопросы жизни общества — и низведенное да роли пассивного участника, наблюдателя церемонии «выбора» правителя.
Как правило, идиллическая картина мирного, воцарения нового короля в ближайшее же время омрачается выступлением соперников и претендентов на трон. Редко начало царствования обходилось без более или менее длительных междоусобий156. Нередко соперники обращаются за помощью к соседним правителям— нехристианам, но стараются не вмешивать в свои споры европейцев: «Ониь боятся, как бы европейцы под предлогом помощи не захватили королевство, доброй частью которого они уже овладели» 157.
Особенности преемственности королевской власти («выборность», роль при этом высшей знати, 'Связанной узами кровного родства с королем: королева была всегда родом из правящего дома Мбатта; широкий круг лиц, имеющих право претендовать на королевский трон, и мн. др.) свидетельствуют о том, что король правит не как представитель королевской семьи в узком смысле этого слова, а как представитель довольно широкого кровнородственного объединения — династического рода. Этот династический род служит реальной опорой королевской власти, коль скоро она утвердилась 158. Таюш образом, хоть это и звучит парадоксально, крепость родовых уз и обязательств (да и всей родовой структуры), пережиточно сохраняющихся в условиях, классового общества, служит опорой и одним из источников силы и прочности королевской власти (опять-таки, коль скоро эта королевская власть утвердилась).
Описанные нами формы преемственности власти в Конго свидетельствуют о том, что древние нормы наследования здесь были в XV—XVII вв. в значительной мере расшатаны. Материалы Лоанго опять-таки помогают нам уяснить тот строгий порядок преемственности власти, который существовал, по-видимому, и в дохристианском Конго. В основе наследования власти в Лоанго лежали нормы материнского права. Королю наследовали его братья в порядке старшинства. Все крупные населенные пункты (с окружающей сельской местностью) были отданы в управление братьям и сестрам короля. Даппер называет их «города и посады», стало быть, речь идет об укрепленных поселениях. Наиболее значительные были расположены на расстоянии, не превышающем полутора дней пути от Лоанго; все, что были расположены дальше, были гораздо меньше. Правители каждого городка имели под управлением различные «сеньории леса и
