Русские добровольцы - Окороков А.В.
ISBN 978-5-699-23162-1
Скачать (прямая ссылка):
Примите, Милостивый Государь, мои уверения в совершенном моем почтении и таковой же преданности. Я
Кн. Я. Туманов
Капитан 2-го ранга Парагвайской службы»22.
И на этот раз русские с честью выполнили свой долг перед приютившей их страной. Лучшей оценкой их действий служит надпись, сделанная химическим карандашом на доске, которую оставили в окопе отступившие боливийцы. Она гласила: «Если бы не проклятые русские офицеры, мы бы ваше босоногое войско давно загнали за реку Парагвай»23. Некоторое время эта доска находилась в музее в Асунсьоне. В .честь нескольких русских офицеров, отличившихся в Чакской войне, были названы улицы в столице Парагвая, имена героев, погибших за независимость страны, увековечены, а имя «Орефьефф» получил один из бывших боливийских фортов в нескольких километрах от Бокерона — места гибели храброго русского офицера —
В. Орефьева-Серебрякова. Его жертвенность стала легендой не только в Парагвае, но и за его пределами.
Кровопролитные бои, развернувшиеся за Бокерон с начала сентября 1932 г., усугублялись жесточайшей жаждой. В эти дни «Эль капитан русо», как парагвайцы называли В. Орефьева-Серебрякова, командовал 3-м батальоном полка «Итороро» — одним из лучших в парагвайской армии. Офицеры полка вспоминали, как в ночь с 23 на 24 сентября во время атаки противника капитан спокойно обходил передовые позиции батальона перед огнем врага. В ответ на просьбы перейти в укрытие он обычно отвечал: «Но эс диа пара морир» (В такой день не умирают).
28 сентября батальон Орефьева-Серебрякова должен был атаковать форт. Но операция не состоялась — батальон занял позиции не в том месте, где ему было приказано. Недоразумение, как выяснилось позже, было связано с недостаточным знанием испанского языка. Вызванный к командиру полка майору Вера Роса капитан Орефьев-Серебряков получил строгий выговор-
Понимая, что его ошибка была расценена как трусость, «Эль капитан русо» повел свой батальон в штыковую атаку, приказав умереть, но не оказаться трусами. «Что-то завораживающее было в сцене наступающего на саму смерть третьего батальона, — вспоминал полковник Фернандес. — Солнце, блестевшее на штыках, создавало какой-то ореол святости вокруг солдат, торжественно, как на параде, маршировавших вслед за своим командиром». Когда строй прошел половину расстояния до первых укреплений форта, стрельба с обеих сторон стихла. Все были поражены смелостью атакующих и их демонстративным презрением к смерти. Солдаты других полков, не участвовавшие в наступлении, забыв об опасности, встали в окопах во весь рост, чтобы лучше видеть разворачивающуюся перед ними картину. Многие, не выдержав накала, перебежали в ряды наступавших. Пройдя еще метров тридцать, капитан с криком «Вперед! Да здравствует Парагвай!» бросился на врага. Противник, опомнившись, открыл шквальный огонь, которым первым был поражен русский офицер. Позже солдаты вспоминали, что ранним утром перед атакой, любуясь солнцем и безоблачным небом, «капитан русо» произнес: «Линдо диа пара мо-рир» (В такой прекрасный день хорошо умирать)
Атака батальона под командованием Орефьева-Серебрякова окончательно подорвала моральный дух обороняющихся и ускорила капитуляцию форта. Падение Бокерона, по словам И Т. Беляева, доводило процент общего успеха в войне до 50 и открывало определенные перспективы для дипломатического решения конфликта.
В октябре 1932 года Боливия согласилась пойти на мирные переговоры, но Парагвай не принял предложение, потребовав очистить территорию Чако от боливийских частей.
Срыв попыток мирного урегулирования вызвал активизацию наступательных действий боливийской армии. Надежду на успех вселяло прибытие в страну в декабре 1932 года авторитетного германского генерала Ганса Кундта25, пользовавшегося личным доверием президента Боливии Д. Саламанки. Вместе с Кундтом в боливийскую армию прибыло 120 немецких офицеров, занявших в ее структуре большинство ключевых постов26. С этого момента фактически продолжилась «дуэль» между немецкой и русской тактиками боя, начатая многими участниками событий еще в Первую мировую войну. Кундт позднее заяв-
лял, что в Боливии он хотел опробовать метод, использованный им на Восточном фронте. Он сводился к плотному «точечному» атакующему удару, что, как показали дальнейшие события, было мало приемлемо в условиях Чако Парагвайское же командование под влиянием русских офицеров применило тактику массированного сосредоточения артиллерийского огня и широкое использование маневра. Об эффективности этой тактики свидетельствуют очевидцы. Генерал X. Эстигар-рибиа \ командовавший войсками в Чако, посетивший 14 июля 1933 г. поле битвы под Нанавой, был поражен видом искалеченных тел, оторванных рук и ног боливийских солдат, разметанных по всем близлежащим деревьям силой огня парагвайской артиллерии28. Долгие годы его, по собственному признанию, буквально преследовал запах горелого мяса от тысяч человеческих тел, сжигаемых на поле боя29. Генерал Кундт не оправдал возлагавшихся на него надежд и в ноябре 1933 г. получил отставку.
