Советский подводный флот 1922 —1945 гг.: О подводных лодках и подводниках - Морозов М.Э.
ISBN 5-17-034862-2
Скачать (прямая ссылка):
3. Продолжают еще иметь место в некоторых соединениях РКВМФ и такие грубейшие нарушения воинской дисциплины и отрицательные явления, как: неисполнение приказания, сон на посту, самовольные отлучки, пререкания и грубость подчиненных к начальникам и отдельные, буквально единичные случаи дезертирства...
Характерным для действующих флотов является то, что воинская организация и дисциплина значительно ниже на кораблях, стоящих в базах, удаленных от линии боев, а также в частях, расположенных в тыловых базах.
26 M Морозов
801
Таким образом, чем глубже в тыл, тем ниже дисциплина и организованность, тем больше всяких чрезвычайных происшествий, аварий, несчастных случаев и т.п., совершаемых, как показывают расследования, главным образом на почве пьянства и неудовлетворительной организации службы.
Где причины того, что в некоторых соединениях, на отдельных кораблях и частях воинская дисциплина находится все еще не на высоком уровне? Главными из нихявляются:
1) Недостаточная личная примерность и требовательность части начсостава к себе и подчиненным в вопросах дисциплины, терпимое отношение, либерализм, а в отдельных случаях и прямое попустительство к нарушителям дисциплины.
Вместе с тем все еще имеет место недооценка воспитательного значения приговоров военного трибунала, ограничение работы по приговорам лишь зачтением их личному составу перед строем.
2) Все еще слабая работа партийных и комсомольских организаций по активизации авангардной роли коммунистов и комсомольцев в борьбе за железную воинскую дисциплину; наличие не единичных фактов личной недисциплинированности коммунистов и комсомольцев, при недостаточно решительном, быстром и остром реагировании на это со стороны партийных и комсомольских организаций.
3) Неудовлетворительное выполнение многими командирами и политработниками одного из требований приказа HKO тов. Сталина за № 0391, в котором предлагалось:
«Всем командирам, политработникам и начальникам повседневно беседовать с красноармейцами, разъясняя им необходимость железной воинской дисциплины, честного выполнения своего воинского долга, военной присяги и приказов командира и начальника».
4) Наличие отдельных фактов подмены воспитательной работы руганью, репрессиями и рукоприкладством, забвение истины, что «применение репрессий является крайней мерой, допустимой лишь в случаях прямого неповиновения и открытого сопротивления в условиях боевой обстановки или в случаях злостного нарушения дисциплины и порядка лицами, сознательно идущими на срыв приказов командования» (Сталин).
Нередки также случаи, когда взыскания накладываются без реального учета возможности их применения, чем снижается их воспитательное значение (арестовывают, а гауптвахты нет, лишают очередного отпуска из пределов части, базы и т.п.).
802
5) Все еще слабая работа некоторых военкомов и политорганов по воспитанию начсостава, особенно прибывшего из запаса.
По-прежнему неудовлетворительная работа военкомов и политорганов с младшими командирами, которые почти полностью самоустранились от участия в дисциплинарной практике.
Политорганы неудовлетворительно контролируют деятельность военкомов по укреплению воинской дисциплины.
Указанные в обзоре недостатки в состоянии воинской дисциплины в некоторых соединениях РКВМФ настоятельно требуют коренного улучшения дела боевого и политического воспитания личного состава в этих соединениях и в этих целях еще более настойчивого осуществления военкомами систематического контроля за выполнением всех приказов высшего командования».
Фактически основные положения этого очень реалистичного документа оставались актуальными для нашего флота вплоть до конца войны.
Отдельно хотелось бы поговорить об употреблении алкоголя, которое в годы войны являлось основным видом дисциплинарных проступков, совершаемых начсоставом, а также причиной по меньшей мере 75% аварий и катастроф, произошедших с подводными кораблями.
Да, подводный флот пил, и пил немало! Для молодых, здоровых мужчин «наркомовские 100 грамм» нужны были разве что для затравки. Выпивали их в обед под один из традиционных тостов — «За тех, кто в море, на вахте, подвахте, гауптвахте...» или «Чтобы число погружений было равным числу всплытий». Пили всегда стоя, не чокаясь. Кроме запаса водки или вина, принятого на все время похода и в неприкосновенный запас, на корабле имелись немалые запасы медицинского спирта (достаточно сказать, что в качестве операционной на подлодках использовался обеденный стол в кают-компании, который перед операцией должен был полностью обрабатываться спиртом), технического — для обслуживания гирокомпаса и аккумуляторной батареи. На берегу к этому добавлялись запасы береговой базы, для начсостава — запасы санитарных частей и госпиталей, буфеты домов офицеров, наконец самогон в квартирах знакомых гражданок.
Использовать и списать даже казенные запасы ничего не стоило. В своих мемуарах K.M. Сергеев цитирует записи вахтенного журнала «К-21», посвященные ноябрьскому походу 1941 года:
803
«В вахтенном журнале от 3 ноября записано: «22.00. При погрузке водки на ПЛ обнаружено 4 бутылки пустых, но залитых воском и 3 бутылки разбитых».
