Советский подводный флот 1922 —1945 гг.: О подводных лодках и подводниках - Морозов М.Э.
ISBN 5-17-034862-2
Скачать (прямая ссылка):
745
То, что Д. Браун оказался совершенно прав, лишний раз подтверждает история пребывания группы британских специалистов на Черноморском флоте. Группа включала представителя британской миссии коммандера Уайберда, специалиста-подводника кэп-тена Гая Фокса (G.B.H. Fawkes) и специалиста по минному делу коммандера Эмброуза. По мнению наблюдавших за ними сотрудников 3-го Управления ВМФ (контрразведка), все трое являлись разведчиками (раз бывают на наших кораблях и задают вопросы!), а их специальности являлись лишь прикрытием. Особенно досталось Уайберду. «Держал он себя очень высокомерно, — говорилось в донесении, — все его разговоры носили ярко выраженный антисоветский характер и безусловно оказывали влияние на окружающих офицеров. Уайберд, например, заявил, что его и других английских офицеров держат в Севастополе, как в тюрьме, как на Лубянке, [им] никуда нельзя ходить. Он также высказывал свое неудовольствие сводками Информбюро и некоторыми мероприятиями советских органов («Почему держат народ в полном неведении о действительном положении на фронтах — захвачен или нет тот или иной город немцами», «Почему отобрали радиоприемники» и т.п.)». Другим подтверждением их «разведывательной деятельности» являлось отсутствие интереса к внутриполитической жизни в Англии и восторженных оценок в адрес СССР. Фокс неоднократно заявлял, что в Великобритании вооруженные силы находятся вне политики, хотя и не смог отказаться от написания заметки в боевой листок подлодки «М-34».
С обвинениями в шпионаже, по крайней мере в отношении Фокса, трудно согласиться. Рапорты, составленные сопровождающим переводчиком лейтенантом Тарасовым, свидетельствуют, что Фокс сделал немало рекомендаций по вопросам тактики подлодок и ПЛО. В архиве сохранился даже его рапорт на имя командира 2-й БПЛ ЧФ М.Г. Соловьева (Фокс находился при штабе этой бригады) с предложениями по организации блокады порта Констанца подводными лодками и легкими силами ЧФ. С 18 по 23.09.1941 г. он принимал участие в боевом походе к Констанце на борту подлодки «М-34». 21 сентября лодка выходила в безрезультатную торпедную атаку на румынский конвой и подверглась столь же безуспешному бомбометанию. В составленном по результатам похода рапорте Фокс неплохо отзывался о советских подводниках, но был не вполне удовлетворен нашей техникой, создававшей большую
746
шумность. Хотя, по свидетельству командира «С-33» Б.А. Алексеева, «кзптен Фокс является весьма посредственным офицером-под -вобником или в течение продолжительного времени на лодках не плавал (его наивные вопросы, передвижение по палубе корабля и пр.)», британское Адмиралтейство придерживалось иного мнения о профессиональных качествах данного офицера. После возвращения из СССР с июля 1942-го по ноябрь 1943 года кэптен Гай Фокс командовал британской 8-й флотилией подводных лодок, базировавшейся на Гибралтар и Алжир и сыгравшей большую роль в блокаде и последующем разгроме остатков армии Ром меля в Тунисе.
Что же касается окончания пребывания офицеров британской миссии на ЧФ, то оно наступило не позже начала октября 1941-го. По донесению контрразведчиков, «Фокс систематически выражает возмущение неправильным его использованием и жалуется на то, что ему не дана возможность близко познакомиться с командирами штаба флота, что он мало знаком с общей обстановкой на Черноморском театре. Однажды Фокс даже заявил, что если в ближайшие дни его не начнут использовать, то он сообщит адмиралтейству об отзыве из Советского Союза, так как в таком положении он не оправдывает своего назначения». Видимо, все так и получилось.
Но и это был еще не самый плохой этап советско-британского сотрудничества. Точка замерзания пришлась на период с июля 1942- го до осени 1943-го, после печально известного разгрома каравана PQ-17 и визита в августе 1942 года Черчилля в Москву, на котором он заявил, что «второй фронт» на северо-западе Европы не будет открыт ни в 1942-м, ни в 1943 году. С этого момента действиям британских миссий в Москве и на Севере стали чиниться такие препятствия (отказ в выдаче паспортов и разрешений на въезд для смены персонала, ограничения перемещений по городу), что одно время в британском правительстве даже рассматривался вопрос об их сворачивании. К счастью для обеих сторон, этого не произошло, но с конца 1941 года единственным форматом взаимодействия с союзниками стали наши запросы, которые осуществлялись через советские миссии в Великобритании и США.
Поскольку мы считали, что с освоением метода стрельбы с «временным интервалом» британская тактика для нас уже ничего интересного не представляет, наши запросы в основном сводились к
747
просьбам поставить различные устройства, приборы и механизмы. Принято считать, что в отличие от надводных кораблей и катеров зарубежная помошь по ленд-лизу нашему подводному флоту практически ничего не дала. Это большое заблуждение. Что же мы конкретно получали из-за границы и какова была роль этих поставок? Мы получали следующие устройства, механизмы и снабжение:
— гидролокационные станции (в войну именовались «ультразвуковыми приборами наблюдения» — УЗПН) «Аздик-129» (у нас приняты на вооружение под обозначением «Дракон-129»). С их помощью можно было более точно измерять дистанцию и пеленг на цель, а главное — обнаруживать минные заграждения противника. В годы войны установлены на 17 подводных лодках СФ, на восьми — КБФ, 16 — ТОФ (К октябрю 1945 года) и по меньшей мере на двух черноморских. Следует подчеркнуть, что до конца войны ни один из отечественных гидролокаторов на вооружение подводного флота так и не был принят — приказ HK ВМФ № 0269 от 19.05.1945 о приеме на вооружение гидролокатора «Тамир-5Л»состоялся спустя десять дней после салюта Победы;
