Советский подводный флот 1922 —1945 гг.: О подводных лодках и подводниках - Морозов М.Э.
ISBN 5-17-034862-2
Скачать (прямая ссылка):
14.2. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЗАРУБЕЖНОГО ОПЫТА В ГОДЫ ВОЙНЫ
В контексте рассматриваемого вопроса начало войны ознаменовалось, с одной стороны, резким сворачиванием всех отечественных проектов по части техники и, понятное дело, прекращением сотрудничества с Германией, с другой — внезапно открывшейся
736
возможностью глубоко заглянуть в арсеналы «владычицы морей» Британии.
Фактически англичане сами предложили нам это. Еще 12.06.1941 британское правительство во главе с Черчиллем отдало указание министерству обороны и Адмиралтейству о подготовке военной миссии, которая могла быть послана в Москву без задержки в случае ожидаемого вторжения Германии. Благодаря этой прозорливости личный состав миссии оказался в Москве уже 25 июня. Первое заседание наших и британских представителей по военно-морским вопросам состоялось в конце июня, второе — I июля. Совещания были посвящены наиболее животрепещущим для нас тогда вопросам — методам борьбы с неконтактными минами и конструкциям тралов для борьбы с ними. Кроме того, англичане по собственной инициативе сообщили о наличии у них весьма совершенного гидролокатора «Аздик» и предложили советской стороне послать в Британию специалистов для более детального ознакомления с ним. Наши представители сразу поинтересовались наличием в составе английской миссии специалиста-подводника, но такового там изначально не оказалось. Лишь 5 июля глава миссии контр-адмирал Майлс сообщил, что такой специалист прибыл, а на следующий день он впервые принял участие в переговорах.
Специалистом оказался лейтенант-коммандер Г. Дэвис (G.P.S. Davics). Его должность в британском флоте неизвестна, предположительно — командир флотилии или преподаватель учебного центра в Данди. Спрашивающим от советской стороны являлся заместитель начальника УБП по подводному флоту капитан 1 ранга K.M. Кузнецов. Имеет смысл кратко осветить содержание заседания.
Первым почему-то обсуждался вопрос организации защиты гаваней от проникновения вражеских подводных лодок. Очевидно, прорыв подводной лодки Г. Прина в Скапа-Флоу с потоплением линкора «Ройал Оук» произвел на наших специалистов большое впечатление (о нем неоднократно упоминалось на Сборе в конце 1940 года), и у нас, должно быть, опасались повторения нечто подобного в Кронштадте. Дэвис подробно ответил и пообещал предоставить позднее более развернутые данные технического характера. В архиве до сих пор хранится весьма пухлое дело с описанием ПЛО ВМБ Скапа-Флоу, датированное 1943 годом (по-видимому, около года ушло у нас на перевод всех материалов с английского), но, судя по всему, к тому моменту, когда
24 M M0pinOu
737
оно появилось, этот вопрос уже никакого интереса для наших специалистов не представлял.
Вторым предметом обсуждения стала английская тактика уклонения подводной лодки от преследования противолодочных кораблей и глубинного бомбометания. При преследовании англичанин рекомендовал оставаться на перископной глубине, периодически наблюдая за действиями кораблей, а в случае начала бомбометания — погрузиться на глубину 300 футов (около 90 м), уменьшить скорость до малого хода и выключить все ненужные механизмы. Уже в начале сентября 1941-го все эти рекомендации были обобщены в документ под названием «Меры предупреждения против влияния глубинных бомб и тактика борьбы с противолодочными средствами». В начале января 1942 года документ размножили и разослали по флотам. Впоследствии большинство из его рекомендаций вошло в НПЛ-42.
Третий вопрос вытекал из второго: как англичане оценивают немецкую гидроакустику? Дэвис ответил, что немецкие приборы очень чувствительны, но не настолько хороши, как британский «Аз-дик». В этом лейтенант-коммандер не ошибался. Фактически же мы были даже более сведущи в немецкой гидроакустике, чем союзники: наши шумопеленгаторы «Марс» были родными братьями германских GHG, а гидролокаторы «Тамир» — немецких S-Gerat. Единственное, чего наши специалисты не могли знать, так это реальной эффективности данных средств в боевой обстановке, а она оказалась невысокой. В чем мы убедились только в 1943—1944 гг. после серии сравнительных испытаний нашей и британской гидроакустики.
Этой теме был посвящен и следующий вопрос: а можно ли осуществлять бесперископные атаки при помощи «Аздика»? Дэвис ответил, что такие атаки теоретически возможны, но поскольку ошибки при определении направления на цель этого прибора составляют около 1—2 град, то лучше все-таки пользоваться перископом. В дальнейшем, как известно, бесперископные атаки стали навязчивой идеей наших командиров бригад, начальников отделов и Управления подводного плавания. Справедливости ради следует признать, что у нас были к тому свои особые побудительные мотивы, а именно: сравнительно короткие перископы и весьма ненадежная система БТС. После залпа лодки очень часто показывались
738
из-под воды, что приводило не только к срывам атак, но и к преследованиям противолодочными силами. И все-таки практика войны продемонстрировала, что время бесперископных атак еше не наступило. На сегодняшний день можно говорить лишь о единственном подобного рода успехе — атаке североморской «М-201» (командир — Н.И. Балин) 19.08.1944, когда выпушенные им по транспорту торпеды попали в сторожевик «V-6112».
