Советский подводный флот 1922 —1945 гг.: О подводных лодках и подводниках - Морозов М.Э.
ISBN 5-17-034862-2
Скачать (прямая ссылка):
В заключение раздела хотелось бы осветить еще один небольшой, но очень важный вопрос: почему именно происходили столь значительные завышения результативности, или какова в этом доля ответственности самих командиров лодок, представлявших «чересчур оптимистические» доклады?
Сразу хотелось бы оговориться: намеки со стороны некоторых современных исследователей на «шкурнические» соображения командиров (то есть преднамеренные ложные доклады ради наград или денежных премий, которые были введены все тем же приказом №0408 от 03.06.1943) не находят практического подтверждения в документах. Политотдел тщательно следил за политико-моральным состоянием подводников, и. если бы что-то такое имелось, оно нашло бы свое отражение в политдонесениях. После бесед с некоторыми ветеранами выяснилось, что по поводу нескольких командиров такие подозрения со стороны их коллег все же имелись. Имена этих командиров (не более чем по одному-два на флот) мы до более углубленной проверки оглашать не станем. В любом случае такие явления были единичными. Другое дело, что своей жесткостью при разборах походов командование фактически третировало команди ров-неудач ни ков, заставляя их любой ценой повысить свой статус. Испытывали давление командиры и со стороны подчиненного личного состава (обэтом подробней в 15-й главе). И нет никакой гарантии, что в таких вот условиях некоторые
660
командиры действительно не находили другого выхода, как добавить к докладу некоторую долю фантазии (вышеописанный пример с атакой «С-14» В.П. Каланина 13.07.1944 г.). И все-таки это было скорее исключением из правил, но что тогда являлось правилом?
Давайте на секунду задумаемся над вопросом: почему сами футболисты не судят ход своего футбольного матча? Ответ очевиден: они — заинтересованные лица. Командир подводной лодки да в общем-то и отвечающие за его действия командиры дивизиона и бригады тоже могут быть отнесены к данной категории. Можно много и долго рассуждать о честности, партийном долге и ответственности за доклады, но это не изменит сути проблемы. Командиры всеми силами старались нанести ушерб ненавистному врагу, и для того, чтобы убедить их, что все старания экипажа подлодки пошли прахом, требовалась серьезная аргументация, а ее ни у кого не имелось. Более того, в своем боевом донесении командир лодки не только имел право, но и был обязан сам доложить свои соображения по поводу успеха или неуспеха произведенных торпедных атак. Прочитав, пусть даже и не очень похожее на правду донесение, командование становилось перед нелегким выбором: «поверить» в успех и продолжить работу по обучению и воспитанию командира или высказать свое несогласие, а значит, и недоверие ему. Последнее, по логике, должно было привести к снятию командира с должности и поиску новой кандидатуры. Специального резерва готовых командиров на флотах не имелось. Следовало подобрать такого человека из числа помощников или — реже — флагманских специалистов бригады, обучить его, но при этом не имелось никакой гарантии, что новый командир после проверки боем окажется лучше старого. Неудивительно, что командование старалось держаться за командиров и с середины 1942 года шло на радикальные шаги только в случае крайней на то необходимости. В итоге позицию командования при разборе результатов атак часто можно было характеризовать пушкинской фразой: «Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад!» Более принципиальную позицию занимали начальники флотских отделов Подводного плавания, но командиры бригад подлодок были подчинены им только в специальном, а не в прямом отношении. Начальники ОПП имели право высказывать и высказывали свое мнение по каждому боевому походу, но определяющей силой были не они, а непосредственные
661
начальники комбригов — командующие флотами. У последних бригады подводных лодок являлись важным, но далеко не единственным компонентом сил. Систематическая боевая деятельность, которую вели подводный силы флотов, не требовала к себе такого напряженного внимания, как, например, операции по встрече союзных караванов или десантные операции. К вопросам действий на вражеских коммуникациях командующие обращались периодически, в результате чего бригады подводных лодок большую часть времени «варились в собственном соку». Некоторые вопросы «неожиданно» всплывали только при посещении флота высоким начальством в лице наркома Н.Г. Кузнецова. О каком уровне руководства бригадой подлодок ЧФ со стороны командования флотом могут говорить следующие замечания, высказанные наркомом при посещении бригады в марте 1943 года?
«31. Разборы боевой деятельности ПЛ никогда в масштабе бригады ПЛ не проводятся (ни с командирами ПЛ, ни с командирами дивизионов ПЛ). По оперативным вопросам с командирами ПЛ не беседуют. Из-за отсутствиядостаточногоколичествабоевойподготовки командиры ПЛ начинают отставать в своей подготовке.
32. Некоторые ПЛ отправляются в поход слабо подготовленными (проводя лишь 10 учебных атак) с непроверенной девиацией; шумопеленгаторы не на всех ПЛ содержатся в порядке. БП со стрельбами ПЛ проводится только в Очемчири, между тем командир БПЛ там почти не бывает.
