Советский подводный флот 1922 —1945 гг.: О подводных лодках и подводниках - Морозов М.Э.
ISBN 5-17-034862-2
Скачать (прямая ссылка):
650
живастся и еще один стандартный лейтмотив выводов командования в отношении атак, доложенных как успешные: не отрицать того, что было возможно хотя бы теоретически. А вот еще несколько примеров из бытности БПЛ СФ.
Днем 19.06.1942 г. гвардейская «М-171» атаковала в Варангер-фьорде вражеский конвой, состоявший из транспорта и трех сторожевиков. По боевому донесению, торпеды были выпущены с дистанции 16—18 кбт, что превышало дальность, разрешенную НПЛ-39 и «Правилами торпедной стрельбы» 1942 года. Взрывов слышно не было, но, подняв спустя 6 мин перископ, командир подлодки Герой Советского Союза В.Г. Стариков и обеспечивающий командир 4-го ДПЛ Н.И. Морозов смогли увидеть только один сторожевик. В донесении Стариков написал: «Командир 4-го ДПЛ, осмотрев горизонт, засчитал транспорт утопленным». С таким же успехом можно было засчитать потопленными и два пропавших из виду сторожевика, но зачем нам приписки! Командир БПЛ Н.И. Виноградов пишет следующий «вывод»: «Таким образом, не исключена возможность попадания торпед в транспорт, но факт его торпедирования и утопления нуждается в проверке и дополнительном подтверждении». В результате судно попало в длинный список «не вполне достоверно потопленных» (официальная формулировка) и было окончательно исключено из него только в конце 50-х годов при составлении справочника по потерям флота противника в годы Великой Отечественной войны.
Другой классический случай — «торпедирование» линкора «Тирпиц» самим H.A. Луниным на «К-21» 05.07.1942 г. Торпеды выпускались по линкору с дистанции 18—20 кбт при угле встречи, определенным Луниным в 100 град. При этом скорость цели определялась в 22 уз. При сопоставлении с немецкими материалами выясняется, что истинный курс цели был определен со значительной ошибкой и реальный угол встречи составлял не 100, а около 130 град. До точки встречи торпедам предстояло пройти около 24 кбт, что превышало дальность их хода. Понятно, что, находясь в прикрытии союзного конвоя, командир лодки был обязан использовать любую возможность для атаки цели, появление которой близ каравана означало бы его разгром. Это объясняет нарушение Луниным мартовского приказа с «Правилами торпедной стрельбы», где в последнем 9-м пункте говорилось, что «Стрельба с дистанции
651
16—20 каб. по движущемуся кораблю допускается лишь при углах встречи не более 90 градусов». Вряд ли авторы приказа бросались словами, не понимая их смысла. По-видимому, они считали стрельбу с таких дистанций вдогонку пустой тратой торпед, не говоря уже отом, что в данном случае линкор развивал скорость в два раза большую, чем стандартная цель — транспорт. Так и произошло на самом деле. Через 2 мин 15 с в отсеках и акустиком было услышано два взрыва, через 29, 30 и 36 мин — еще три раскатистых взрыва. Германская эскадра, не заметив атаки, проследовала на северо-восток, но после перехвата и расшифровки посланного Луниным радиодонесения, обнаружения британской подлодкой «Аншейкн» (эта подлодка в отличие от «К-21» была сама обнаружена и контратакована эскортом линкора при попытке выйти в атаку) и разведывательной авиацией повернула в базу. Что же пишет в своем донесении Лунин? «6. Несомненность попадания 2-х торпед при атаке Л К «Тирпиц» достоверна, что должно установиться разведкой, но в то же время допускаю возможность, что головной миноносец, повернувший в момент выстрела на контркурс с Л К, перехватил торпеды па себя, в пользу этого предположения свидетельствуют последующие большие взрывы». Смысл этого в доступной форме можно пересказать так: считаю, что во что-то попал, скорее всего в линкор, но, может, вместо него — в миноносец. А вот «выводы» Виноградова: «Точноустановить характер попадания и размеры повреждения Л К «Тирпиц» пока не удалось. Можно предполагать (в соответствии с наблюдениями командира ПЛ «К-21» и последующими), что ЭM охраны обнаружил залп и, не успев подать сигнал об отвороте Л К и атаковать ПЛ, перехватил торпеду на себя, второй взрыв мог быть попаданием в «Тирпиц», что заставило его отказаться продолжать операцию». Вот так: вместо критического анализа маневрирования субмарины в ходе атаки (оно было небезупречным) и хладнокровного анализа вероятности попадания в конкретных условиях — увеличение успеха с одной пораженной цели до двух!
Бывали случаи и похлеще. Чуть раньше, 28.05.1942 г., другая «малютка» — «М-176» — провела весьма драматический «бой» с «подводной лодкой противника» (материалы противника отрицают сам факт подобного боя, скорее всего подлодка встретилась с китом или касаткой) в подводном положении. Подробное описание этого полуфантастического по всем параметрам эпизода мы дадим позднее,
652
сейчас нам интересна только реакция командования. «28 мая ПЛ «М-176», — писал Н.И. Виноградов, — произведя зарядку аккумуляторных батарей, имела боевое соприкосновение с ПЛ противника типа « (1-25», не имевшее прецедента в действиях наших ПЛ. Атаки торпедами со стороны ПЛ противника на глубинах больше перископной дают подтверждение имеющимся данным о наличии на вооружении германских ПЛ неконтактных взрывателей и возможность установки глубины и направления хода торпеды непосредственно перед выстрелом... Количество наблюденных (так в документе. — Примеч. авт.) личным составом ПЛ «М-176» торпедных выстрелов не соответствует вооружению современных немецких ПЛ (без перезарядки торпедных аппаратов 10 выстрелов ПЛ типа «U-25» сделать не может). Сомнительно, чтобы в течение короткого срока пока происходила стрельба, имелась одновременная возможность перезарядки аппаратов. Скорей можно предположить, что т.к. никому не приходилось слышать, как звучит под водой выстрел из торпедного аппарата другой ПЛ, то один выстрел мог быть принят за два при каком-либо взаимном положении лодок. Не исключена и такая возможность, что имеются все же способы быстрой перезарядки торпедных аппаратов». Честно говоря, по прочтении этого материала вспомнился анекдот: вернувшийся под утро домой муж на вопрос жены «Где был?» отвечает: «Дорогая, придумай что-нибудь, ты ведь умная женщина!» Смех этот — сквозь слезы. Ведь имея такое «изобретательное» командование, наши подводники не получали заслуженной в данном случае критики и поневоле остановились в своем развитии.
