Советский подводный флот 1922 —1945 гг.: О подводных лодках и подводниках - Морозов М.Э.
ISBN 5-17-034862-2
Скачать (прямая ссылка):
Если говорить о качестве подведения итогов походов, то его действительно можно признать детальным и весьма жестким, а иногда даже несправедливо жестким по отношению к командиру подлодки и ее экипажу. Огня критики избегали только те командиры, которые возвращались из походов с двумя-тремя победами, что бывало далеко не часто. Касательно остальных, командованием вскрывались те или иные причины, которые «мешали» добиваться успеха. На поверку эти причины оказываются когда справедливыми, когда нет. И уж особенно доставалось командирам, которые сходили в море «вхолостую» несколько раз подряд. После нескольких таких походов командиру подлодки «подвешивали» обеспечивающего в ранге командира дивизиона или даже бригады, который должен был сделать окончательный вывод относительно его дальнейшей командирской судьбы. За отсутствие результативности в конце 1941-го — начале 1942 г. на СФ лишились своих должностей командиры: «Д-3» — Ф.В. Константинов, «К-21» — A.A. Жуков, «М-173» — И.А. Купец. Из ряда вон выходящий случай произошел летом 1942 года с командиром «Щ-422» А. К. Малышевым, который после двух безрезультатных походов был снят, арестован, сознался в трусости и вредительстве, за что был по приговору трибунала расстрелян. Убедившись в том, что новые командиры далеко не всегда оказываются лучше, чем старые, впоследствии командование перестало проявлять подобный радикализм. Например, в конце 1943-го — начале 1944 г. два безуспешных похода совершила североморская «С-103» под командованием Н.П. Нечаева. В третий поход в апреле 1944-го она пошла уже с комбригом И.А. Колышкиным на борту. «В походе стараюсь получше присмотреться к Николаю Павловичу Нечаеву, — вспоминал Колышкин. — Командир он со стажем, но на Севере новичок... Всех на лодке объединяет стремление встретиться с врагом. Два безрезультатных похода переживаются здесь очень крепко. И то веды на бригаде столько лодок со звездами на рубках, в кото-
639
рые вписаны внушительные цифры боевого счета. Нечаев без страха заходит в оЬиорды, заглядывает в самые укромные бухточки. Ищет он противника настойчиво и методично, очень по-деловому, с хорошо выработанным навыком... И все-таки все наши старания остаются втуне: так мы никого и не встретили в этом походе...» Несмотря на данные строки, где говорится о старании командира «С-103», он все равно получил только «удовлетворительно» — максимальную оценку за поход, не завершившийся потоплением хотя бы одного судна.
Наибольший же прессинг со стороны командования в тот период довелось выдержать командиру «С-14» В. П. Капанину. «Эска» воевала на театре с января 1944-го, дважды выходила в торпедные атаки: первый раз по остову сидевшего на камнях транспорта «Наталь», второй — 13.07.1944 г. с дистанции 23—25 кбт по конвою. Как дипломатично написал командир, «из-за свиста в переговорных трубах взрыв [торпеды] слышали [внутри подводной лодки лишь] 2 человека». Через 10 мин при пересчете конвоя не увидели одного тральщика, который и был засчитан «поврежденным». При этом командиром почему-то совершенно не принимался во внимание тот факт, что в идеальных условиях полностью исправная торпеда 53-38 на использовавшемся 44,5-узловом режиме проходила только 4000 м, или 21,6 кбт. Донесение командира не произвело должного впечатления на его руководство, и после следующего «холостого» похода, завершившегося 04.10.1944 г., непосредственный начальник Капанина комдив П.И. Егоров в своих «выводах» записал: «1. Это седьмой боевой поход ПЛ на СФ. По результатам похода он, так же как и предыдущие, не может считаться удачным». Командир бригады И.А. Колышкин поставил «неуд» и «предупредил командира Л Л о недопустимости повторения подобных действий впредь». В очередной поход «С-14» вышла уже 13 октября. После него Каланин доложил о двух атаках и потоплении транспорта и двух тральщиков. Оценка сразу поднялась до «отлично», хотя ни одна из описанных в донесении командира атак не нашла своего подтверждения в документах противника.
Как же вообще устанавливался факт потопления вражеского судна в результате торпедной атаки?
В начале войны четкие рекомендации по этому вопросу отсутствовали. Командиры лодок излагали объективные данные и свои предположения, которые командование было вправе утвердить, скорректировать или отвергнуть. Четкое определение, по крайней мере из уст наркома ВМФ. появилось лишь в приложении к прика-
640
зу №0408 от 03.06.1943 «Об установлении денежных наград личному составу подводных лодок, торпедных катеров, катеров-охотников и экипажей самолетов ВВС ВМФ за потопление кораблей противника». Во вводимых им «Указаниях по установлению фактов потопления кораблей противника» говорилось следующее:
«Установить следующие признаки, свидетельствующие факт потопления корабля противника:
I. Для подводных лодок
1. Зафиксированные звуки взрыва выпущенных торпед в соответствии с временем прохождения торпедой своего пути, дальности торпедной стрельбы, количеством торпед в залпе (вероятность попадания), размером и аргументами движения цели, с подтверждением гибели корабля противника разведывательными и агентурными данными.
