Советский подводный флот 1922 —1945 гг.: О подводных лодках и подводниках - Морозов М.Э.
ISBN 5-17-034862-2
Скачать (прямая ссылка):
408
Черного моря под предлогом всяких людей, которые имели за собой по-панические или моральные факты, они направляли, как говорили, во внутренние моря. Поэтому со всех флотов они направляли на Черноморский флот все, что есть худшего. Отсюда и засоренность Черноморского флота оказалась самой большой. Центральный аппарат Управления Морских Сил настолько засорен, что большинство начальников отделов арестованы, оказались вредителями. В этих отделах, кроме того, арестован ряд работников, которые были сеязоны с вредительством... Засоренность Управления связана с тем, что многие работники Управления Морских Сил имеют родственников за границей. Центральный аппарат был специально укомплектован людьми, которые помогали бы во всей враждебной, вредительской деятельности врагам народа, возглавлявшим Морские Силы».
Несмотря на все эти верноподданнические речи, большинство выступавших — М.В. Викторов, К.И. Душенов и П.И. Смирнов-Светловский — вскоре сами пополнили списки репрессированных.
Анализ связанного с темой фактического материала позволяет выявить четыре основных типа дел, приводивших человека в застенки НКВД:
а) принадлежность к «социально чуждым» по отношению к трудящимся массам, группам и иностранное происхождение;
б) доносы со стороны злонамеренных или чересчур бдительных сослуживцев, а также оговор ранее арестованными и сломленными коллегами;
в) высказывания недовольства отдельными решениями советской власти, которые классифицировались как антисоветская пропаганда;
г) аварии, совершенные по вине личного состава, которые часто трактовались как вредительство или даже диверсии.
Два первых типа больше касались высшего и старшего начсостава, последние — рядового, младшего и среднего. При этом следователи Особых отделов и НКВД не останавливались не только перед выбиванием признаний и оговоров методами физического насилия, но и перед прямой фальсификацией дел по отношению к людям, которые ни с какой точки зрения инакомыслящими не являлись.
В принципе механизм работал так: чистка рядов РККА осуществлялась на основании двух руководящих документов. Первым таким документом являлось решение ЦК ВКП(б) N° 1147 от
409
29.03.1937, предписывавшее немедленно увольнять из армии всех лиц, исключенных из рядов партии «за связь с заговорщиками» (имелись в виду и родственные связи) и вообще по «политическим мотивам». Исключение из партии по подобным мотивам могло состояться совершенно неожиданно не только для самого обвиняемого, но и для большинства членов партсобрания. Вот как вспоминал об одном таком мероприятии бывший курсант ВМУ им. Фрунзе В.В. Правдюк: «Кажется, осенью 1934 года проходила кампания по очередной чистке партии.
«Чистка» начальника училища проходила в зале Революции при скоплении сотен курсантов и командного состава. По кандидатуре Татаринова (начальник училища. — Примеч. авт.) в числе других выступил сперва один, а затем еще несколько курсантов старшего курса.
Хорошо помню одно выступление, в котором курсант, не стесняясь в выражениях, буквально отчитывал начальника училища, сравнивал его с Иваном Грозным. Вслед за этим выступлением под гул одобрения зала стали выступать в этом же ключе другие (наверное, получавшие весомое наказание лично от начальника училища). Буквально прервав одного, не в меру распалившегося, слово попросил преподаватель морпрактики (один из наиболее уважаемых всеми курсантами) Никита Дементьевич Харин. В своей горячей речи в защиту Татаринова он пристыдил предыдущих ораторов, показал его заботливость о курсантах, отметил необходимость строгости на военной службе и справедливую требовательность начальника, выразил сомнение в правильности, самого принципа подобного обсуждения начальника подчиненными». А ведь все могло закончиться и по-другому...
Директива HKO № 200/ш от 24.06.1938 требовала немедленного увольнения лиц начсостава «неблагонадежных» национальностей — немцев, поляков, финнов, румын, латышей, литовцев, эстонцев, то есть тех, кто был этнически связан со странами, с которыми Советская Россия вела вооруженную борьбу в годы Гражданской войны. По официальной статистике, в 1937—1938 гг. на основании двух вышеназванных документов из рядов РККА и РККФ было уволено около 25 тыс. командиров, из которых около 12 тыс. восстановили в кадрах в 1939—1941 гг. Но до этого восстановления еще предстояло дожить, а в 1937—1938 гг. органы НКВД имели официальные указания изучать дела таких людей. Некоторые местные начальники «органов» ставили своей целью аресто-
410
пать 100% уволенных. В конце 1937-го — начале 1938-го в апогее репрессий они шли еше дальше и производили массовые аресты, не дожидаясь разбора персональных дел в партийных организациях и на общих собраниях частей.
Так, например, было, когда в мае 1938 года бдительные чекис-j ы раскрыли «военно-фашистский заговор» на Северном флоте. По докладу начальника Политуправления СФ полкового комиссара ДО. Корниенко в адрес курировавшего флот секретаря ЦК ВКП(б) A.A. Жданова к октябрю на флоте было арестовано 79 врагов народа, список которых начинался с бывшего командующего флотом К.И. Душенова. Кроме того, «досрочной демобилизации» подверглись 24 старших и средних командира, девять политработников и 81 младший командир и краснофлотец (в том числе 24 за «иностранное» происхождение), а также 226 вольнонаемных. Еще большему разгрому одновременно подверглись кадры Тихоокеанского флота.
